Наутро земля была суха и ничто не напоминало о ночном ливне.
Он один и был отголоском прошедшего мимо грозного тропического тайфуна, вестями о котором были напуганы местные обыватели. Ребята в баре рассказали, что ночью им было страшновато - сильные порывы ветра грозили обрушить хлипкие бамбуковые стенки и сорвать крышу, плетеную из рисовой соломы. Но обошлось.
И море было спокойно, маленькие волны лениво лизали чуток замусоренный и не совсем девственно белый песочек Очителя.
Громадные казуарины расплескивали на пляж неплотную тень, пропуская невидимые, пробившие сквозь тучки, лучи солнца еще и сквозь свои длинные и редкие фальшивые хвоинки.
Кружка душистого «вьетнамского» кофе, накрытая помятым алюминиевым заварником, первый утренний запотевший бокал мохито, переливающийся на просвет всеми оттенками зеленого.
До вечера еще целый огромный нескончаемый день.
Впрочем, пролетает он все равно незаметно. Вот небо оделось в вечернее платье, и стайки девчонок в такой же барной униформе направляются в сторону Серендипити. Это кажется, реальный центр Сианука. Мне было лениво посмотреть его весь, но судя по тем кусочкам, что успел увидеть – да, самая цивилизация здесь. Хотя, наверняка утверждать не стану.
При входе в бар Нон меня охватывает легкая паника. Я не могу узнать свою подружку. Все вокруг маленькие, изящные, в легких платьицах, с милыми узкоглазыми мордашками.
«Забыл, забыл запах твоих волос облик своей любимой…».
Но Анюта меня выручает. Сама подходит, обнимает, подставляет для поцелуя губки.
Ну да, конечно, она, вот сережки-сердечки, платьице черное тоже самое, что было и в прошлый раз. А некоторые ее подружки, кажется, в обновках. Непорядок это, надо сегодня чуточку приподнять анютино благосостояние.
Волосы кстати ничем не пахнут. Черные как смоль, блестящие. И вся моя красоточка такая ладная, сама блестит-светится, особенно когда улыбнется. А улыбка у нее и не гаснет почти.
Для порядка заказали по коктейлю, быстренько выпили.
- Слушай, Анни, а давай с тобой сначала погулять сходим, на пляже посидим? Или ты здесь, в своем баре, больше тусоваться любишь?
Неожиданно оживляется и быстро соглашается:
- Не, пошли гулять, я с удовольствием.
Оплачиваю счет с барфайном, встаем и не спеша под ручку удаляемся.
Прибрежные бары начинали ночную жизнь. На песке, за столиками с плетеными креслами зажгли свечки-фонарики в самодельных абажурах из больших пластиковых бутылок. Испускали дразнящий дымок макашницы с горячими мангалами.
Поначалу Аня все спешила куда-то по привычке. Посидели в баре под крышей, выпили по мохито, ну вот вроде и идти пора, к станку, денежку зарабатывать. Встали и было пошли. Но тут я вспомнил, что подруга-то моя некормлена, вроде как проболталась, что голодная. А запахи гриля такие манящие! Взял ее за руку, оттащил к макашнице.
- Чего будешь, выбирай!
Выбрала креветки с картошечкой. Ну и по коктейлю еще, а как же.
На сей раз уже на креслах, на песочке расположились, поближе к морю. Анюта туфельки сняла, пошла босиком. Пока блюдо жарилось, я ее и фоткал – как раз те снимки, что здесь выложил.
А вот нижеследующая фотка требует пояснений. Казалось бы, на ней обычный, привычный нам жест. Нифига подобного. Знатоки камбоджийских нравов утверждают, что вот так пальчиками здесь изображается не столько «виктория», сколько женская половая пиzда. Но тогда неясно, что ж этот жест значит в данном конкретном случае. Я могу такое предположение сделать – это типа пожелание «будь здоров, богат, и чтоб всегда у тебя было много этой самой… узенькой, влажной и горячей!»  Или так: "Вот гляди у меня какая хорошая! Совсем скоро твоя будет!"  Ну а может просто вот так, всем-всем-всем: "А мы идём ибаться!!!" 
Принесли нам еду. Анютка креветку почистила – мне в рот. Этак ребенок голодный останется! – Пришлось мне тоже чистить и ее с рук кормить. И чего-то аппетит раздразнился только этими морскими тараканами. Почитал, чего у них еще там есть – О! Барракуда! Это надо обязательно попробовать! А Анютка еще сосисок захотела. Ну и по коктейлю, а как же.
Барракуда вкуснятиной оказалась. И пока мы трапезничали, ночная жизнь разгоралась и входила в полную силу. Начали то тут, то там фейерверки запускать. А еще жонглеры с горящими факелами подоспели. Детишки цветы носят, но как-то мне удается делать вид, что я их не замечаю. Здорово вообще так, классно. Анютка уже не торопится никуда. А потом еще и подружку встретила, заболталась.
Короче, два с лишним часа мы с ней на пляже просидели. Уходить особо не хотелось, но глаз постоянно созерцал подружкины прелести, так что задерживаться особо тоже кололо в задницу.
А ещё я ей там на пляже повязал на ручку свой красный шнурок от Будды (ну и что, что через мамасаниху пришел). Типа обручил, к себе привязал. Зачем? - Так, захотелось. А Анюта с благодарностью приняла. И ничего при этом не сказала.
Не спеша побрели в сторону бунгало. В магазин еще заглянули, резина вроде с прошлого раза оставалась, а у меня вино закончилось, ну и Анюте говорю – себе попить выбери чего-нибудь. А она среди полок порылась и с такими хитрющими глазками выходит:
– Я вот духи себе выбрала, купишь?
- Да конечно, давай.
Господи, духи-то три доллара, а сколько радости.
В бунгалку зашли. Все как всегда. Я в душ, она в душ.
Вот только перед тем, как на простынку упасть, затеяли войнушку из-за света. Там регулятор плавный. Я поярче сделаю, она уберет. В конце-концов выторговал чуточку побольше, чем минимум. Но видно все равно. Полюбоваться есть на что!
Вот Анютка в отличии от Сони мои раны пожалела. И согласилась с тем, что ей придется всю дорогу отрабатывать сверху. Какой из меня нынче миссионер с разбитыми коленно-локтевыми.
Поласкались и погнали. Сначала Анюта просто сидела и двигалась на мне, давая любоваться собой и мять аккуратные сисечки. А потом я раскочегарился и включился. Ого! Я почувствовал в себе прежние силы. Прошла акклиматизация.
Прижал Анни сверху к себе крепко, за волосы схватил и включил пятую передачу. Так и приплыл, с остановками и ускорениями, к финишу без каких-либо особых изысков, на которые столь богаты были прежние ночки.
Ну чего – опять у Аньки прошитые программы срабатывают – подорвалась типа уходить. За руку ее хватаю – ложись мол, и лежи, пока не отпущу.
Хм. Удивилась, щелк – переключилась программа. Легла, расслабилась, и конкретно собралась засыпать. Я из нирваны вышел, смотрю – сопит уже. Погладил, поцеловал в разных местах. Один глаз открыла – говорит, буду спать у тебя.
Мммм… а этого мне чего-то тоже как-то пока особо не хочется…
Ну, так… поласкал, подразнил в разных местечках.
Видит, не приглашаю ее на лонг. Встала таки.
Пошел вытащил бутылку из холодильника, наливаю себе красненького.
- А мне чего не нальешь?
- Да ты ж вино не пьешь.
- Чегой-то. Всё я пью, налей пожалуйста.
- Ну как?
- Ну так. Вкусненько.
Улыбается лукаво.
|
Назад
Конференция
Вперед
Списком
Shine On You Crazy Sapphire
[ #
Редактировать
Ответить
Цитата
