Присказку вы, может, и не читали, а сказка - начинается.

Давным-давно, когда вражеские вожди еще даже не растянули свой овал, а наш вождь еще не уставал, старина Сидящий Бык не имел этого своего прозвища и работал в одной фактории, занимавшейся поставкой пушнины в Сиам. Среди прочих работников была там одна белая девушка - обладательница выразительных глаз и ярких, красиво очерченных губ. Хотя их и очень хотелось целовать, но Бык был женат и глуп, и потому легко себя убедил не заводить шашни на работе. А потом ветер унёс девушку в одну сторону, а Быка в другую.

Не будем врать читателю - Бык не бегал по улицам в поисках ни этих губ, ни этих глаз. Жизнь шла своей чередой: скво ушла к другому, а Бык получил своё прозвище. Зато стал ходить в гости к будущим юристам и прочим симпатичным людям женского пола.
Как-то на днях его приятель - ну тот противный поляк - говорит ему: - Тебе не кажется, что эта вот девушка похожа на ту вот девушку. И Бык сказал: - Похожа. И записал её телефон. А потом случилась вот эта история. В конце которой Бык звонил уже "похожей", еще не зная, что его ждёт Подарок.

Думаем, в большом доме недалеко от м. Академическая побывали многие. Да и Бык там был, мёд-пиво пил. Двигаясь в нужном направлении, индеец внезапно узрел Знамение. Как вы понимаете, индейцам положено верить и в сон, и в чох и в вороний грай, ну а уж в такие знамения - сам Маниту велел. Раздвигая воздух грудью, мимо йомуда проплыла крутобокая каравелла "Лариса-Юлечка". Старый охотник резко развернулся на пятках и, не замечая бьющихся об него с разбегу старушек, вперил взор в удаляющуюся корму, увенчанную Амурами и Эротами по самое немогу. Потом поднял челюсть с вампума обратно на место - и решительно еще раз набрал номер.

Приятный голос сообщил, что надо подождать чуть-чуть - она перезвонит. Чуть-чуть не слишком затянулось - и вот Бык допущен в покои. Если вы думаете, что "покои" мы тут говорим с иронией - так вот нет. Покои показалось Быку бесконечными. Опочивальня же находилась прямо рядом с рабочим кабинетом - мечтой каждого Александра Сергеевича или даже члена Союза писателей. Ну, будет уже о недвижимости. Споём вам о Милене - спасибо Маниту, что ему еще не надоело создавать для нас таких женщин.

Как только Сидящий Бык её увидел, так сразу понял, что дружбе быть. Даже если ему не дадут целовать те самые губы, дружить такую девушку необходимо было как можно тщательнее и вдумчивей.
Чтобы вам было проще представить это юное дарование - она была как раз в этой чёрной чешуе. Это очень эротично и совершенно несъедобно. Но зато снизу из под неё виднелся краешек идеально сердцеобразной попы - на который мужское сердце так легко отзывается - "дудун-дудун". А еще ниже - длиннющие ноги, которым доставать до полу помогали черные каблуки.
Старина Бык раздевался, задирая голову. Выше чешуи, прищурясь, можно было увидеть молочные плечи, те самые губы, глаза и какое-то светлое облако. Бык решил, что для дружбы надобно просить богиню сойти с пьедестала - иначе какая дружба. Он вдел ноги в свои поношенные мокасины и пошел за Миленой в её будуар. Сквозь стеклянную дверь был виден тот кабинет, тихо играла какая-то восточная музыка, и был приятный полумрак, не помешавший разглядеть добротность кровати.
Произведя расчет, йомуд полминуты подождал вышедшую хозяйку, энергично грея руки для предвкушаемого приложения к телу. Ну, можно и познакомиться поближе. С Миленой приятно и просто найти общий язык - даже не понадобилось совместное курение трубки мира. Поскольку Милена не курит, обошлись распитием принесённой гостем крови апельсинов. Индеец, наконец, решился попросить Милену снять котурны. Без них богиня стала какой-то близкой - так что можно было, наконец, решиться её потрогать. Пока Сидящий Бык превращал слова в воздух, Милена, не тратя времени, стелила постель. А йомуд следил, как черно-белый фламинго, перебирая танцевальными ногами, машет крыльями простыней. Словесные прелюдии были не долги, и Бык с чистым сухим полотенцем отправляется в ванную комнату. В такой ванне йомуд бы и сам полежал манящей женщиной со стройными ногами, и разглядывал бы себя, розовую, в зеркале, где не живет целлюлит. Но Милена там, а он тут - и это возмутительно неправильно.

- Давай это снимем, - предлагает её сочный рот, изгибаются губы волной. Змеиная чешуя улетает куда-то вверх, а тоненькое синенькое нечто - куда-то вниз.
- Какого размера эта грудь? - его глупый вопрос. - Второй, третий?
- Не знаю, - она может себе позволить не знать. Зачем вам знать номер вашей груди, если такая грудь не нуждается ни в чём, кроме мужских рук и губ? Ей нужны лифчики только как моральная поддержка. Когда вы смотрите на этот сосок, он берет на караул - аккуратней: эти розовые пули пробивают войлок из скатанных волос мужской груди и достают вас до души. Одно сжатие такой груди спасает от двух наказаний и трех заблуждений. Два поцелуя таких ягодиц открывают чакры на пятках. А нежный пушок над попой сам Иван Владимирович брал бы за образец для лучших своих персиков, растущих на яблоне.

Чуткие к прекрасному, ставим это тело на кровать - глобус иного мира лучше крутить не нагибаясь. Так легче изучать географию незнакомой местности. Она покоряет. Вы знаете, что делается с пожилыми юношами при виде глубокой длинной впадины вдоль гибкого хребта, впадины, струящейся вверх над такими ягодицами? - Я вам желаю... А целуя плоский живот и вытянутый в меридианальном направлении пупок, немедленно вспоминаешь Ольгерда Иедлина, карабкающегося по Катаржине. KingSize! - Йомуд сегодня его хлебал полной ложкой!
Природное целомудрие старого индейца не даст вам насладиться порнографическими рассказами. Хотя Милена, думается, не стала бы возражать - красивые женщины вообще как-то подозрительно толерантны к порнографии.

Мужчина бегал пальцами по холмам и перевалам, поворачивая сексуальный "глобус" и где-то в районе бермудского треугольника взгляду представился первый объект срочного и пристального исследования. Йомуд перевел партнёра в партер, улёгся на живот в позе сатира на лужайке перед нежным розовым лотосом, и держа перед лицом на обеих ладонях два упругих белых полупопия, начал вкушать. Пусть он не научился за много лет ловить мух языком, не имел даже белого пояса по куннилингусу и не звал на помощь дальних родственников - его старания не были безответны: он услышал музыку сфер, пока еще только первые октавы.
Логическое продолжение составила процедура упаковки гремучей змеи, к тому времени приобретшей вполне товарный вид. Мы не ручаемся, что Милена смогла бы очистить языком банан, но потерять своё мужское достоинство в её ротике было невообразимо приятно. Приятность, как выяснилось впоследствие, была обоюдной - отсюда становится понятным, как при таком весьма юном возрасте у Милены развилась столь разнообразная техника... Расписывать дальше в таком же стиле было бы не только трудно, но и неприлично. Потому скажем лишь, что сценарий был для них написан в лучших традициях ванильного жанра, актриса главной роли была выше всяких похвал, да вот герой-любовник маленько подкачал. Не смотря на то, что дружба была долгой, вкусной и несусветно красивой, - с переменой мест слагаемых, умелым заглатыванием пестиков и ласками тычинок - индеецу, как ни призывал он Маниту, как ни бодрил его ангел нежными звуками из красивого рта, так и не удалось вывести Миленочку в астрал. Участники события истекали уже тремя потами, и йомуд взмолился о пощаде первым. Милена пошла сполоснуться, потом быстренько водные процедуры принял и Бык.

Остаток времени они провели просто медленно перекатываясь по кровати: Милена свивала старого охотника своим длинным белым телом, они обнимались и занимались всякой милой чепухой. Это так утешило Быка, что он даже смог уговорить себя не расстраиваться, что так и не поцеловал эти губы. Милена вернула индейца к серьезности происходящего:
- Я хочу тебе массаж сделать! - И сделала - своими маленькими крепкими ручками зарываясь в мамонтячую шерсть спины. Еще немного - и источник энергии Ци йомуда того и гляди забил бы с новой силой. За недостатком времени решили умерить прыть.
Так, еще немного полежав, пара расплелась.

В родное Ка-Хо йомуд ехал, сохраняя внутри туловища тепло произошедшего. И шел не сутулясь. - Может, и правду 10 лет потерял. Ну, хотя бы на время...