神秘行星

Mysterious planet

I. Бороздя бескрайние просторы Вселенной.

Корабль Радищева медленно плыл в межгалактическом пространстве уже которые сутки. Поглядывая в иллюминатор на созвездие Омена, расположенное прямо по курсу, старый астронавт Радищев размышлял о гипотетической возможности нахождения там новых дотоле неведомых форм жизни, а если повезет высадиться какую-нибудь планету, климатом своим напоминающим Землю, то и о существовании на ней разумных существ, наделенных интеллектом.
Каждый вечер Радищев хватался за рычаг управления летательным аппаратом и выражал недоумение молодой жене, отчего он еще не оминечен. Она же, раздраженная, отвечала, что устала весь день ебать Радищеву мозги своими психологическими и финансовыми проблемами, поэтому сексом заниматься с ним не станет, так как она, буквально, валится от усталости с ног и хочет спать. Опосля таких разговоров, старый Радищев задумчиво проводил большим пальцем по головке спускового устройства, расположенного сверху рычага, терзаемый мыслью послать спускаемый аппарат хоть куда-нибудь, но скудный запас провианта и предстоящее участие экипажа в торжествах по случаю грядущего Нового Астрономического Года несколько остужали его горячую голову, лишенную волос.
Высадка, таким образом, все откладывалась и откладывалась до прибытия транспортного челнока, на котором экипажу Радищева должны были доставить провизию и воду, водку, вино, пиво, шампанское, елку и новогодние подарки, а также зарплату для команды. Конечно, Радищев мог бы по быстрому слетать, туда, где ему бы «дали» просто так за красивые глаза и окладистую седую бороду, но чувствовать себя обязанным кому бы то ни было, астронавт не хотел. Он вообще не любил одалживаться ничем, кроме денег.
Так буднично проходили дни недели. Старый Радищев, чтобы хоть как-то скоротать время изучал карту звездного неба, прокладывая по ней курс своего корабля, либо занимался мелким ремонтом амуниции. Он штопал прохудившиеся гандоны, гладил портянки, прилаживал к валенкам калоши на случай дождя и даже вспорол ватник с изнанки, и набил туда гигиенических пакетов, чтобы увеличить способность ватника к сохранению тепла и впитывать влагу изнутри. Ведь мало ли, что может произойти там, где прежде не ступала нога человека.
Каждый день старый астронавт пеленговал с завидным упорством сексуального маньяка планету № _2_26_2 звездного каталога, надеясь обнаружить там признаки разума. Но ничего подобного там не обнаруживалось, кроме хаотического фона. «Пи-пи-пи-пи-пи!» – доносилось оттуда в ответ на его требовательные сигналы.
Вдоволь наглотавшись межгалактической пыли, не дождавшись транспортного корабля, старый Радищев принял решение обследовать ближайшую к нему планету с поэтическим названием «Планета Блядей», тем более, что запас кислорода на борту иссяк, перекрытый молодой женой, а старому астронавту, как никогда, требовался глоток свежего воздуха.

II. Посадка.

Астронавт всегда тяжело переживал момент вхождения корабля в плотные слои атмосферы незнакомой Планеты, не менее тяжело давались ему и первые шаги по ее поверхности.
Испытав сначала многократные перегрузки, размазавшие его по спинке и сидению летного кресла, вдавившие его тело в кресло с такой силой, что глаза астронавта вывалились из орбит, а в голове у него от прилива крови завертелись сиськи, жопы, сиськи, жопы, сиськи, жопы, старый Радищев едва нашел в себе силы удержать обеими руками рычаг управления, торчащий где-то промеж его ног. В какой-то момент он начал даже терять сознание, готовый катапультироваться, нажав на головку спускаемого аппарата, но тут, очень кстати, включились двигатели, обеспечивающие кораблю мягкую посадку.
Утерев пот со лба, Радищев в состоянии стресса сунул ноги в валенки и, не чуя под собой носок, вышел в переходной шлюз.
Атмосфера Планеты содержала достаточно кислорода, поэтому астронавт, выбравшись наружу, решил закурить. Опершись на костыль, Радищев курил, обводя полоумными глазами открывшийся ему безрадостный инопланетный пейзаж. Вся Планета была покрыта снегом, толщина которого достигала кое-где 15-20 сантиметров, поэтому ватник и валенки оказались очень кстати. Только потом, Радищеву случилось пожалеть о потере в прошлой экспедиции своих перчаток.
Тем не менее, астронавт двинулся прочь от корабля вглубь Планеты, волоча за собой санки, нагруженные красной палаткой, на случай, если ему придется заблудиться и ночевать под открытым небом и ракетницей с ракетами, чтобы подавать сигналы о своем бедственном положении, и канистрой с полведра спирта, чтобы согреться, запить горе, растереть замерзшие руки и ноги, помянуть друзей по космическому отряду, и мало ли для чего еще. Из оружия при нем был только видавший виды костыль, отгонять недоброжелателей.
Корабль остался далеко за спиной Радищева. Полозья санок оставляли в снегу две строго параллельные линии, между которыми отчетливо были видны отпечатки калош с характерным рельефом.
После волнительного «приземления» у Радищева в голове все спуталось, то есть он прибывал в состоянии некоторой прострации. Однако это не мешало ему думать об эволюции (не путать с поллюцией), наделившей человечество разумом и еще многими венерическими заболеваниями, передающимися от родителей к детям, и приведшей человечество к тому, что оно увенчало собой древо видов, наподобие того, как головка венчает фаллос.
Руки, не будучи засунутыми в трусы, очень мерзли. Из кармана ватника раздавался жалобный писк разряжающихся аккумуляторных батарей портативной рации для поддержания связи с кораблем. Дело в том, что старый Радищев вечером запамятовал зарядить аккумулятор, который теперь на морозе быстро разряжался. Дужка очков от резкого перепада температур обломилась, поэтому очки у Радищева съехали на бок. На усах и окладистой бороде его, особенно вблизи рта, образовался иней и небольшие сосульки, их астронавт время от времени слизывал, так как ему очень хотелось пить из-за большого глотка спирта, неосмотрительно сделанного им для согрева из канистры.

III. Первый контакт