| Шoк |
| ( ) |
| 14/07/2016 13:50:33 |
Re: Ты меня спецом запутать хочешь?(+)
|
Цитата:Но в то же время уровень жизни основной массы бюджетников по сравнению с временами СССР снизился.
Уровень жизни, который в СССР был доступен только высшей номенклатуре, сейчас может позволить себе любой менеджер "чуть выше среднего" звена или мелкий бизнесмен.
Цитата:На высших чиновников мне наплевать, а вот то, что зарплата инженера НИИ сейчас ниже зарплаты дворника, обидно.
Другое дело, что уровень нынешних высших чиновников тоже изрядно изменилсяне это ли Вас и заботит? не то, что лично Вы живёте "плохо", а то, что другие живут "хорошо"?
Цитата:В школах и ПТУ - да, в институтах и НИИ уже нет.
даже одноразовая ручка BiC уже серьёзно приподнимала её обладателя над тем, кто писал обычными за 35 копеек.
Помню я эти ручки в конце 80-х... По рублю, кажется, стоили.
Но я спрашивал Вас о другом: не кажется ли Вам, что, как Вы пишете, "недолго скрипочке играть"?
Банки, как известно, основа капиталистической экономики. Рухнет банковская система - будет в Москве всё, как в Венесуэле.
Вот почитайте:
Цитата:Подробнее на РБК: http://www.rbc.ru/newspaper/2016/07/14/578504d89a7947f63886d4d0
Есть ли жизнь в российской банковской системе
Основной проблемой для банковского бизнеса сейчас является не кризис в экономике, а ужесточение регулирования со стороны ЦБ
Три года прошло с момента «интронизации» нового руководства ЦБ, и, соответственно, столько же исполняется кампании по «оздоровлению» банковского сектора экономики страны.
Три года — срок немалый, даже для большой войны. Есть повод подвести некоторые итоги. На наш взгляд, универсальным критерием оценки качества регулятивно-надзорной деятельности является простой ответ на прямой вопрос: развивается вверенная вам отрасль или нет?
Призрачная прибыль
Взглянем на цифры. В 2014 (уже санкционном) году российские кредитные организации получили 589 млрд руб. прибыли. В следующем, 2015-м, — уже только 192 млрд руб. То есть падение в три раза. Некоторый прирост прибыли зафиксирован в текущем году (109 млрд руб. за первый квартал). Однако при этом число убыточных банков в том же квартале увеличилось со 180 до 233, а их доля в общем количестве банков продолжает неуклонно расти: до начала кампании по «оздоровлению» она составляла 9,5%, спустя год — 15,1%, затем 24,6% и, наконец, сегодня — 33,7%. Рентабельность большинства даже прибыльных кредитных организаций призрачна, то есть близка к нулю. Также практически нулевыми остаются темпы прироста совокупных активов (0,2%) и капиталов по банковской системе (минус 0,6%). Продолжает сокращаться кредитование. Рынок впал в состояние то ли анабиоза, то ли комы. Жизнь то ли есть, то ли ее уже нет.
Поразительная получается картина: бизнес каким-то чудодейственным образом «оздоровляется» через его «умерщвление». Инструментов, ресурсов и воли для зарабатывания денег у банков сегодня практически не осталось.
Общим местом для объяснения положения, в котором ныне находится банковская система, стала отсылка на экономическую ситуацию. Да, конечно, остановка экономического роста и вторжение политики в экономику уже сказались и продолжают драматически отзываться на финансовом рынке.
Однако, по словам большинства опрошенных нами банкиров, главной проблемой для них сегодня являются не высокая стоимость ресурсной базы и острый дефицит качественных заемщиков. Куда страшнее регулятивно-надзорный пресс и прежде всего фатальное расхождение в оценке кредитных рисков между банковскими службами и надзорными инстанциями. Два нормативно-правовых документа висят сегодня дамокловым мечом над большинством из пока еще остающихся на рынке нескольких сотен кредитных организаций — положение Банка России 254-П («О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам») и закон 115-ФЗ («О противодействии легализации доходов, полученных преступным путем...»). Именно они чаще всего фигурируют в качестве летального оружия при проведении очередных плановых проверок ЦБ. Проверок, оканчивающихся, как правило, переоценкой категорий рисков, требованием о доначислении громадных сумм резервирования, снижением капитала до менее чем достаточного уровня и последующим отзывом банковской лицензии.
Именно это, а не высокая ключевая ставка регулятора убивают сегодня и банки, и сами стимулы к занятию банковской деятельностью к инвестированию в нее.
Ухудшение общеэкономического фона для финансовых организаций дополняется ужесточением их администрирования, регулирования и надзора.
Угасание бизнеса
Стремясь избежать для себя фатальной развязки, банки все чаще и чаще стремятся вовсе уходить от клиентских и иных рисков: замораживают выдачу ссуд, избегают открытия расчетных счетов новым клиентам, отказываются от инструментов прямого межбанковского кредитования.
Кредитование среднего и малого бизнеса почти повсеместно сворачивается, ибо выданные ему кредиты попадают под особое внимание надзора, который во всем видит либо недооценку рисков, либо «схемы» — теневые операции, вывод средств, кредитный сговор. Никакие уверения в добросовестности и качестве оценки кредитоспособности клиентов не помогают. Презумпции невиновности для банковского сектора не существует, и доказательство своих честных намерений и профессиональной состоятельности стоит банкам все дороже и дороже.
Регулирование и надзор только усиливают свое нарастающее давление. Для них открываются новые и, по сути, неограниченные возможности благодаря форсированному переходу российских стандартов к «Базелю-3», введению в практику режима оценки залоговых активов заемщика со стороны регулятора, а также ожидаемому внедрению так называемого мотивированного суждения.
Стимулы к зарабатыванию денег на расчетном обслуживании новых привлекаемых клиентов банки также теряют. Сегодня нормального, живого, то есть реально действующего, бизнеса в стране остается все меньше и меньше. Немногие новые открывающиеся предприятия и компании, чтобы выжить в непростых условиях с учетом высоких ссудных ставок, стагнации спроса и снижения покупательной способности, все чаще вынуждены уходить в «оптимизацию», тут же попадая под пристальное внимание комплайенса и служб финансового мониторинга, а соответственно, лишь создают ненужные дополнительные проблемы для обслуживающих их кредитных организаций.
Свою роль играет и продолжающееся уничтожение конкуренции на рынке, его монополизация, оставляющая большинству банков все меньше ниш для зарабатывания денег. Активы госбанков растут быстрее активов частных организаций (64 против 49%). С 1 июля этого года доступ к госресурсам (средствам бюджета и внебюджетных фондов, а также госкомпаний) будут иметь только банки с капиталом более 25 млрд руб. (это всего лишь первая тридцатка банков по капиталу). Рыночная доля государственных банков уже выросла до 60,6% и продолжает увеличиваться. Уровень конкуренции между еще остающимися на рынке частными банками снизился за три года вдвое. Все наиболее доходные направления бизнеса (кредитование юридических и физических лиц, торговое финансирование, операции с инвестиционными активами, МБК и т.д.) разобраны между крупными финансовыми институтами и инфраструктурными центрами, а низкодоходных остается все меньше, да и те находятся под пристальным надзорным вниманием.
Правила выживания
В этой ситуации можно только удивляться, как большинство банков вообще остаются на плаву? Как и чем они сегодня зарабатывают себе на жизнь? О развитии тут говорить не приходится, ибо, как говорится, «когда свинью палят, ей не до поросят». Надо сразу отметить, что высоких целей по наращиванию своей прибыли сегодня большинство банков вовсе не ставит, предпочитая, так сказать, парадигму выживания. Основными источниками их заработка сегодня, в ситуации остановки экономического роста, удорожания стоимости ресурсов и нарастающего регулятивно-надзорного прессинга, остаются лишь низкорискованные и низкодоходные операции: размещение привлекаемых депозитов юридических и физических лиц в консервативные либо в более-менее надежные активы — депозиты в ЦБ, предоставление гарантий под госзакупки, облигации государства и квазигосударственных эмитентов, лизинговые операции и т.д. Рынок же кредитования, несмотря на заявленный регулятором переход от дефицита ликвидности к ее профициту (к сожалению, далеко не для всех банков), продолжает оставаться в летаргическом состоянии (минус 0,6%).
Сегодня ландшафт банковского бизнеса таков, что отрасль пора просто вычеркивать из числа формирующих ВВП, а значит и смысла в существовании банковской системы (за исключением нескольких пока еще хоть сколько-нибудь рентабельных кредитных учреждений) просто нет.
Если кто-то готов считать это положительным итогом начатой три года назад кампании по «развитию и укреплению стабильности финансового рынка», по «очищению» и «оздоровлению» банковской системы, то, по-видимому, здоровье самого этого оценщика нуждается в серьезной проверке.