|
|
|||||||
Цитата: Наш коллега STrip выдал целый меморандум. Он разворачивает индуистскую Сансару в карусель московского ЦПКиО (или дорожку ипподрома), где некие неразумные мечутся по замкнутому кругу между Менделем и Вассерманом. Тут тебе гигиена и психика, цифровой концлагерь и клоака. И главное - контрафакт и наебалово. О чём еще можно мечтать на рынке, который сдулся 20 лет назад. Мантра про 50 тысяч (как технология или мечта) способна так раздуть щеки (а вместе с ними и САМОуважение), что декорации секундных судорог можно принять за заветы И.Канта (1788 год): "Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, - это звездное небо надо мной и моральный закон во мне. И то и другое мне нет надобности искать и только предполагать как нечто окутанное мраком или лежащее за пределами моего кругозора; я вижу их перед собой и непосредственно связываю их с сознанием своего существования." С другой стороны, установление нижних пределов цен за скотские удовольствия напоминает представления Шуры Балаганова, сорвавшегося на краже копеечного кошелька. Бендера, отхватившего миллион, раздели румынские пограничники. Правилам хорошей/правильной "бли, которые предложил нам ST, чисто эмоционально больше соответствует возглас Ричарда III в одноименной трагедии Шекспира - "A horse, a horse! My kingdom for a horse!". На русской сцене (после неточного перевода) конь подешевел вдвое: "Коня, полцарства за коня!" Так в колхозе "Красный уд" пьяный комбайнёр Федор выбегает на крыльцо своего дома с криком "Полколхоза за PIZду!". У него трудодни мешками, почетная грамота от райкома и жена с большой белой жопой. Но чего-то не хватает организму. Он знает, что насущного ему по пьяни в деревне не найти. А в райцентре свои бедолаги-"баришки, такие же потерянные, надеются, что "качественный" секс должен существовать. Где и за сколько - об этом (наверняка) кто-то знает или слышал. Им бы встретить "нашего" ST. Но тот с вершины своей потрЕБИтельской пирамиды никогда к ним не спустится. Возможно, он (как праведник) со слезами смотрит на толпу неправильно "бущих, которых от него отделяет непреодолимый ров. Это почти апокалиптика, пронизанная чувством безнадежности. Толстовские рисовые котлетки и непрекращающаяся эрекция, которую не дано утолить. Когда-то последние станут первыми. Но не здесь и не сейчас. |