За валом ТТХ, КСов, сисек и прочего.
Настоящий талант, прекрасный слог и ничего лишнего...

"Вот он, мой знак. Как у Гарика Сукачёва: лучшие на свете друзья - старики и дети. И матери надо позвонить - не звонил уже сколько… А эти бабы… Ох, уж эти бабы… бабы… бабы..." Дай мне знак.

Огромный белый шар висел над древним городом. Уставший Давид пешком поднимался на Масличную гору. Вот Гефсиманский сад – несколько старых дуплистых олив, одна из которых была огорожена металлической решёткой. «Не может быть, чтобы у этого самого дерева 2000 лет назад Христос молился о чаше? Как там ? «Пронеси эту чашу мимо меня…» У Давида потемнело в глазах и он привалился к каменной ограде что бы не упасть. «Что со мной, перегрелся что ли? Тяжело здесь северному жителю. Понятно теперь, почему в библии часто встречается фраза «под солнцем». В этих широтах «существовать» и быть «под солнцем» одно и тоже. Но как же тяжело под этим солнцем! И что меня ждёт там, где уже нет солнца и долго не будет? Ладно, схожу на Гроб Господень и домой…».
По низкому проходу, согнувшись, Давид прошёл в маленькую часовню. Вот он, Гроб Господень. Потёртый белый мрамор напомнил ему станцию метро «Проспект Мира», но почему-то возникло непреодолимое желание опуститься на колени. Немецкие туристы, стоящие в очереди, терпеливо ждали и с жалостью смотрели на странного русского. Давид с трудом поднялся. «Всё, домой, а то совсем крыша съедет…»
Белый шар

Странно было Михаилу Юрьевичу вспоминать, что ещё совсем недавно он считал свою жизнь законченной. И откуда только силы брались – и работал много и хуй стоял, как у лейтенанта. Единственное, что слегка отравляло его существование и чего он никак от себя не ожидал – он влюблялся в проституток. Как у человека живущего умом, его эмоциональная сфера осталась на детском уровне, и если чувства пробуждались, Михаил Юрьевич просто не знал, что с ними делать. Стиснув зубы, он прекращал все контакты с той, кто слишком его зацепил, и отважно бросался на поиски новых приключений. Со временем профессионалки ему наскучили. Михаил Юрьевич понимал, что нет смысла покупать задорого то, что выставлено на витрину и захватано руками покупателей – надо искать предложение «для своих».
Частная жизнь каперанга Плотникова.

Гришка развернулся и пошёл на улицу. «Вот тебе и грязь… Вот тебе и синхронистичность… Нет, ничего я не понимаю в женщинах. Столько лет половой жизни и опять те же грабли. Ну почему??!! И так хорошо всё начиналось! Любовь, блять… Носился с ней, как с писаной торбой. Три месяца ей не изменял! Три месяца!! Подвергал себя моногамии, блять, как последний мудак. И ради чего? Чтобы в рожу наплевали? И что теперь? Бляди, проститутки… потом опять в кого-нибудь влюблюсь. Потом опять в рожу наплюют и снова проститутки… Неужели всю жизнь так мучиться? Ну ладно, хуй стоять перестанет когда-нибудь, но сердце, сердце-то куда денешь?!» Синхронистичность

Ночью жена привычным жестом взяла его за член и скомандовала шепотом сквозь зубы: «Трахни меня… Я хочу сзади». Александра передёрнуло, но супружеский долг – дело святое. Отработанными манипуляциями он удовлетворил жену, потом откинулся на спину. Татьяна делала ему минет, она не пренебрегала «мужским витамином», а он думал об Оле и слёзы текли по его щекам. Страшный сон Сан Саныча