Однажды старенький Радищев в Питере из гостиницы утром выписался, целый день потом носился по городу, как угорелый – вспотел, устал, напитался патриотическими запахами. Несколько дней, проведенные в Питере, в одной смене белья, оставили на рубашке памятные следы от каких-то соусов, напитков, напитали ее запахами оных же, пота, жидкого мыла, табака и гостиничных шлюх. С подозрением принюхивался Радищев к собственным ногам в несвежих носках. И не то, что он был чересчур чистоплотным, и даже руки после туалета мыл далеко не всегда, но подумал, что ему надобно непременно помыться. Ведь мало ли с кем случиться соседствовать в купе. А вдруг это будут дамы? В общественных банях всегда чего-нибудь может потеряться, например, бумажник могут стырить. Собственно, у дедушки при себе ничего кроме бумажника и кое-каких наличных сбережений в нем и еще в другом кармане не было, руки то были совершенно свободны. Не стану уточнять величины этих сбережений, чтобы не провоцировать граждан глушить старичков, как рыбу, ведь, мало ли кто будет читать эти строки, но коллегам ни в коем случае категорически не советую ходить с такими деньгами к проституткам. Купив пару носок и рубашку, сунув их в полиэтиленовый пакет, Радищев отправился в интернет-кафе, что напротив Казанского собора. Возможно, дедушке показалось, что индивидуальная трудовая деятельность у питерских фей не слишком в почете, но из десятка выбранных телефонов - все они принадлежали каким-то салонам и борделям. Но очень хотелось помыться, поэтому Радищев остановился, на, как ему показалось, варианте наиболее близком к «домашнему» блядству. Во всяком случае, разговаривавшая с ним девица клятвенно заверила дедушку в получении им максимума удобств, при минимуме неудобств, если он сподобится. Пришлось поверить ей на слово. Свернув с Невского под арку, он нашел подъезд и набрал код. Поднялся по широкой лестнице не то на второй, не то на третий этаж. Одна створка двустворчатой двери, как по мановению волшебства, отворилась перед ним, и дедушка очутился в коридоре старой питерской квартиры. Тут же возникла высокая (под 180 см), стройная блондинка в черном купальнике, посмотрев на которую, дедушка совершенно стушевался и подумал, что ему следует поворачивать оглобли, потому что с его скромными 120 см в прыжке и в кепке, тут делать, в общем-то, нечего, кроме, как принять ванну или душ. Еще старенькому Радищеву вспомнился один кошмарный секс, с одной девицей такой же рослой, и такой невообразимо тяжелой, что когда она взгромоздилась на дедушку верхом, то едва не переломала ему тазобедренные кости своей твердокаменной жопой «Ах! Какая же вы красивая! – сказал Радищев, стоя в дверях, и хотел, было добавить: Что ему за себя и за свой затрапезный внешний вид и старость неловко, и что по вышеперечисленным причинам, он считает для себя безнравственным такую красоту ебать, и просит его извинить за причиненные ей неудобства и беспокойства, и просит ее позволения тот час же ему откланяться!» Но произнести этой фразы дедушка не успел, так как передумал, пока девица за руки тащила его мимо стоящих под вешалкой в прихожей гигантских мужских ботинок (не менее 46 размера), принадлежащих (наверное) охраннику, в направлении ванной, при этом улыбаясь ослепительной улыбкой. Горячая и холодная вода, чистое полотенце, мыло, шампунь, гель, что еще надо, чтобы помыться? Колонка работала исправно, и старенький Радищев минут десять резвился под струями воды: намыливался, смывал и снова намыливался. Свои сбережения он засунул в грязные носки, полагая, что запах должен отпугнуть всех желающих на них покуситься. После душа девушка препроводила Радищева в комнату. Там стояла большая кровать с зеркалом в спинке. Принесла кофе. Радищев сказал, что останется на два часа, и предложил девушке 100$. Девушка возразила, что долларами ей брать нельзя, и попросила рассчитаться рублями. Но рублей у дедушки было всего 2000, то есть до необходимой суммы, недоставало 400 рублей. Дедушка удивился, так как по его разумению 100$ было даже больше, чем требовалось - так отчего же было не взять? Девушка на некоторое время удалилась на совещание, а, вернувшись, сказала, что возьмет доллары. Взяла и принесла сдачу 600 рублей. Потом Радищев отдал ей эти деньги в качестве чаевых (без каких либо претензий на них с ее стороны). Я не стану описывать (из скромности) процесс, скажу только, что он был весьма качественный и совсем не похожий на секс с проституткой. Очень хорошая и красивая девушка, очень приятная абсолютно во всех местах. По легенде ее звали ее, кажется, Лизой. Радищев подумал, что из-за близости Фонтанки, Мойки, многочисленных каналов, да и самой Невы жить в Питере с таким именем нельзя. Поэтому дедушка не унимался, пока девушка не созналась, что зовут ее на самом деле Леной. Может, питерцы, кто бывал и знает, работает ли она еще? Телефона конторы у дедушки не сохранилось, увы. После посещения Лизы (Лены) старенький Радищев поужинал в кафе, и уехал на поезде. Соседом его по купе оказался мужик, но дедушке было уже наплевать, так как он почти сразу уснул, даже не слишком сильно заботясь о сохранности грязных носок, лежавших все в том же полиэтиленовом пакете под грязной рубашкой, но, впрочем, довез все в целости и сохранности
Назад
Конференция
Вперед
Списком
Невский, 53. Запах денег.
Редактировать
Ответить
Цитата
