Было это во времена моей далекой юности. Меня только-только распределили и попал я в заведение довольно либеральное. Но, как и везьде всякой партийной сволочи и стукачей хватало, хотя и старались они не слишком выделяться. На стенах естественно если и висели каритинки, то всякие художественные репродукции или на худой конец копии гравюр Эшера. В это время, зайдя в какой-то магазин канцтоваров, я увидел постер величиной в полчеловеческого роста с портретом старого маразматика в маршальской форме. Там он сидит в парадно-царственном величии со всеми регалиями, в позе в каковой и положено изображать монархов верноподанническому ходожнику. (Прохорыч, у меня вопрос а не этот ли портрет ты видел в Третьяковке? Я автора не помню совсем, но полагаю, что по статусу такому шедевру соцреализма самое место в лучшей галерее страны

).
Ну я и не пожалел я 50 копеек или около того (точно меньше рубля, рубль на дорогого и горячо любимого я бы не стал тратить, полагая, что он того не стоит) и приобрел копию этого шедевра, кстати это была очень качественная литография--никак в ГДР отпечатывали. А затем повесил его на шкаф перед своим столом. И поскольку мой стол был близок к двери, то при входе в отдел человек сразу видел здоровый портрет любимого вождя, строго глядящего на него в своей маршальскаой форме. В той атмосфере,которая тогода царила в институте и в отделе -- это было настолько из ряда вон выходящим, что при входе в отдел все прыскали от смеха.

Через некоторое время ко мне подошел парторг и в дружеской форме попросил снять портрет, мол не к месту он здесь. Я наивно поинетересовалися, а в чем заключаются его возражения. Парторг отвечал, что мол я и сам знаю, а я говорил, что не пониаю о чем это он, пусть объяснит в чем проблема. Ну, ессно, он никакой конкретной причины не приводил. Ну так продолжалось несколько раз, пока у нас не произошел очередной обязательный митинг, на который, как и положено всех подневольных холопов --сиречь сотрудников-- согнали как баранов на митинг, на котором инструктор райкома или горкома, как подобает в таких случаях, гундосил что-то об угрозаx сионизма, о происках мирового империализма, о мудрой политике паритии по какому-то там вопросу и все в таком же духе. Все как обычно -- все ничего не слушали или тихонько, чтобы незаметно, занимались своими делами. А в конце этот инструктор спросил есть ли какие вопросы. Ну я поднял руку и спросил, а есть ли в настоящее время какие- либо установки или идеологические нормы по поводу правил развешивания портретов руководителей партии и правительства и каковые есть установки на ограничение на развешивание портретов горячо любимых вождей. Инструктор толком не понял о чем это я, и мне пришлось повторить вопрос. Наш парторг, который был в президиуме пошел красными пятнами. Сволочью он был отъявленной, редкого поошиба, но дураком он никогда не был, даже наоборот, мужик он был страшно хитрый и то, что в народе называют хитрожопый(мне потом уже друзья написали, что он пролез в партбюро всего института и даже потом кажется стал его секретарем). Он прекрастно понимал кто и что о нем думает и то, что портрет мною был повешен с издевательской целью, как и хорошо понимал подоплеку моего вопроса инструктору райкома. Он как-то сам влез отвечать и замял мой вопрос, но уже с предложениеи снять царственный портрет Леонида Ильича больше ко мне никогда не подходил. Но возненавидел он меня с тех пор лютой ненавистью.