Изучал на днях историю публикаций Д.Джойса в СССР. Первая
публикация «Улисса» на русском языке в переводе В.Житомирского
была в альманахе «Новинки Запада» (1925 г. № 1). Стал искать
информацию про ВЖ. Оказалось, что он был авиаконструктором и
лауреатом Сталинской премии.

Его дочь Мария вышла замуж за Илью Шмаина, который хотел
проповедовать евреям христианство. Они уехала в Израиль.
В Париже Илья прошел обучение и был рукоположен. Вернулся
в Израиль и стал служить. Образовалась община человек 20.

Из рассказа Марии:

В один прекрасный день отца Илью вызвали в «Шинбет», это, так
скажем, КГБ израильское. Все страшно взволновались! К нам
побежали знакомые и стали говорить, что «вы не бойтесь, это
вам не наше КГБ, здесь можно вообще не прийти, не захотите –
не пойдете». Илья решил, что зачем же он не пойдет — даже
интересно. И пошел. Пришел довольный. Говорит: «Очень приятный,
явно умный молодой человек сказал, что «вы, конечно, понимаете,
что мы все про вас знаем, и масштабы вашей деятельности таковы,
что нас это абсолютно не волнует. Мы знаем, что вы люди порядочные,
никакого отношения к разной подпольной деятельности не имеете.
Но, понимаете, мы получили огромное, непередаваемое количество
доносов. Доносы пишут исключительно ваши соотечественники. Они
очень разнообразны, интересны, мы их все изучили, и поэтому я
вас вызвал – мы обязаны отреагировать». Он не задал Илье ни
одного вопроса и сказал: «У нас к вам никаких претензий нет,
живите спокойно, но просто имейте в виду, что не все из тех,
кто к вам ходит, к вам хорошо относятся».

детали (включая видео) ссылка 1 ссылка 2

Чуть-чуть про особенности израильского национализма:

С Рахмани, главным куратором музея, где я работала, у меня вышла такая
история. Как-то сижу, читаю книжку, он подходит ко мне и говорит очень
строго: «Мириам, зайди, пожалуйста, ко мне в кабинет». Думаю: что такое,
к начальству вызвали. Вхожу – роскошный кабинет, стол, наверху какая-то
мозаичная надпись, торжественные латинские слова. «Садитесь, пожалуйста…»
Я сажусь. Он кладет руки на стол и говорит: «Так где был ваш Христос,
когда наших детей жгли в газовых камерах?» Представляете, это на работе,
после всей конспирации, всех мужниных указаний?!

Я стала напряженно думать, а потом говорю: «Я думаю, что Он был с ними в
печах, горел вместе с ними».

И он как-то смутился, наклонил голову, встал, проводил меня почтительно
из кабинета. Больше со мной на эту тему не разговаривал.