"Читатель - взывает Голгофский, - каждый раз, когда ты переходишь с торрента
на сайт секс-услуг и бережливым глазком высматриваешь, включен анал или в допах
- пусть пепел де Сада и Байрона стучит в твое сердце !

Голгофский понимает, что жизнелюбивому валлонцу,
только что пережившему падение во внутренний мрак, нужно вернуть себе вкус к жизни.
Для этого лучше всего подходят самые простые удовольствия.

Удовольствие и наслаждение, говорит, по своей природе не могут быть постоянными.
Они всегда связаны с переходом от какой-то потребности к ее удовлетворению.
От жажды и голода к их насыщению, от полового одиночества к спариванию и так далее.
Было плохо, стало хорошо, потом все прошло.
Каждый социальный класс удовлетворяет потребности привычным для себя образом,
поэтому общее количество удовольствия в человеческой жизни почти одинаково в разных социальных стратах.
Это, можно сказать, божеская справедливость. Или природная, если ты в Бога не веришь.
И раб, и Цезарь счастливы одинаково, хотя от разных вещей.
Ты, говорит, математику помнишь из школы? Вот представь себе две кривые с одинаковым наклоном.
У богатого она проходит в сто раз выше, но наклон тот же.
Площадь под графиком может различаться на несколько порядков, но производная будет та же.
Личное персональное удовольствие и есть такая производная. Высота графика роли не играет.
<...> Но природу, говорит он, можно обмануть.
Самый простой способ – это из нижней точки графика для самых бедных перейти в высшую точку графика для самых богатых.
Тогда производная, или крутизна происходящего, будет уже совсем другая. И удовольствие тоже.

Лучшее в мире вино, говорит, если его каждый день пить, станет пресным как вода.

Голгофского – справедливо, на наш взгляд – обвиняют в мизогинии.
Он подходит к женщинам совсем не так, как следовало бы в двадцать первом веке.
Он любит их телесно и индивидуально, а не общественно и коллективно в лице
их идейно-политического авангарда, то есть в прогрессивном смысле не любит вовсе.
А это, как ни крути, мизогиния и есть – причем отягченная объективацией.

Бюджетные варианты, они в действительности самые дорогие. Если по большому сроку смотреть.

Жопа есть то, что нельзя пройти насквозь, отрезок пути,
который придется перематывать назад,
и чем глубже уходит в нее наш голубой вагон (а хоть бы и бронепоезд – толку-то что?),
тем дольше потом придется пятиться к свету, что был когда-то в начале тоннеля…
А в конце этой жопы никакого света нет.

Вот почему передовое российское искусство – почти всегда такое
провинциальное мещанское говно, каким бы международным авангардом оно ни прикидывалось:
в самом своем сердце оно старается не решить что-то вечное и важное, а «выставиться в Париже»,
точно так же, как российский олигарх мечтает не полететь на Марс, а выехать на IPO в Лондон.

...в нем чувствуется что-то, как таинственно формулирует Голгофский, "гуннско-сарматское"
(интеллектуал калибром поменьше сказал бы просто - "похож на молдованина").

Культивируя подобные намерения,
мы вовсе не решаем выбраться из дерьма и переехать в горы.
Мы на самом деле решаем нырнуть еще глубже в дерьмо, но не просто так, а во имя гор
- и в этом именно сущность человеческого взаимодействия со всем высоким и прекрасным...
Мало того, если разобраться, именно для поощрения особо глубоких
и перманентных погружений в дерьмо социум и культивирует всяческую красоту,
эксклюзив и изыск на подобии пятизвездочных курортов на десять дней в году.

– Купи квартиру в «Москва-Сити» на сороковом этаже, – ответил Андрон.
– И гляди себе в бездну, пока жопа не треснет.
– Там никакой бездны нет.
– В «Москва-Сити» как раз очень конкретная бездна со всех сторон.
Но здесь нюансы понимать надо. Не всякий увидит…

Если вы думаете, что реальный Гарри Поттер расскажет вам,
на каком бензине работает его волшебная палочка, то ждать вы будете очень долго.

В Кремле пришли к выводу, что уничтожать Америку нам невыгодно.
Знаете, как с Римом – его многие не любили, но когда он рухнул,
поднялось такое геополитическое цунами, что утонули все враги.
Америка – это позвоночник современного мира. Мы можем не любить ее,
но если сломать этот позвоночник, плохо будет всем. В том числе и нам.
Последствия будут непредсказуемыми.

...современная Америка - это тоталитарный совок семьдесят девятого года
с ЛГБТ на месте комсомола, корпоративным менеджментом на месте КПСС...

Разница, говорил он, в том, что в совок семьдесят девятого года можно
было привезти джинсы из Америки, а сегодняшняя Америка - это такой совок,
в который джинсы уже никто не привезет.

Твердые западные деньги, чтобы ты знал, это не квинтэссенция мирового труда,
а регулируемый вакуум, который отжимает все у всех и тянет куда надо. Со всего мира.

Человек - это просто обезьяна со смартфоном.
Она скачивает из ночной темноты подсунутые неизвестно кем программы,
ставит их на свою глупую голову и начинает скакать...

Какое время на дворе – таков мессия…
Как много еще надо сделать. И как коротка жизнь…
Как говорится, чтоб вам плыть на корабле, которым управляет архитектор.