3) БРИЛЬЯНТОВАЯ РУКА или НОВЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЭЛЕКТРОНИКА

С утра начали разгребать, что вчера наворотили. Трактор забрал Иванов сын. И жена его приходила с обещаниями крупной по Собакинским меркам компенсации в обмен на не подачу заявления в милицию. В общем, с Иваном как-то разделались. С козой тоже, если не считать причитаний тети Лиды:
- Что же за напасть такая?! И в прошлом годе пришлось козу резать, потому что Сашка (местный хулиган) ее изнасиловал!
Как выяснилось изнасилованные не козлами (а по мне, как раз «козлами») козы перестают давать молоко! Ну, мы то с вами уже знаем, какие это впечатлительные животные!
Дальше – что с фундаментом делать? Пока компенсации дождешься, и если пойдут дожди – может и подмыть! А Кольке во вторник в Швецию возвращаться.
Таджиков Коля отмел:
- Я чужих в доме не оставлю! А вот есть у меня родной дядя – печник. Может, махнем за ним – отсюда два часа ехать? А ты его на следующие выходные отвезешь. Занятный, между прочим, старик! Золотые руки!
Именно, что занятный! И с руками, как верно, даже не золотые, а брильянтовые! Только не руки, а рука – как в известном фильме.
Девушек оставили загорать, с условием, что как только услышат любое тарахтение, чтобы бежали, куда глаза глядят. А сами прыгнули в Рыбное, городок не доезжая Рязани. Обычная грязная дыра, но люди замечательные!
Если помните, был такой русский поэт – Сергей Есенин. Так его родное село Константиново там, в трех километрах находится. До сих пор, как принято сейчас выражаться, жжет Серега: «Я не буду больше молодым!» Что тут возразишь? Ничего, к большому сожалению!
Но мне вспомнился другой с ним случай. Во время Гражданской войны, в холодной и голодной Москве Есенин с приятелем, тоже литератором, достали (как достали – сперли!) двухсот литровую бочку керосина, который ценился в условиях разрухи на вес золота. И решили подарить ее третьему другу, предполагаю – литератору, а кому же еще? Этот третий «литератор» жил, на пятом этаже. Дотащили они ворованную бочку глухой ночью до лестничного пролета четвертого этажа и все – нет больше сил! Поняли, что до пятого не дотащат ни в коем случае! И что, вы думаете, они с этой бочкой сделали? Оставили и ушли; вернулись на следующий день и дотащили; постучали в ближайшую дверь и подарили…? Все не то! Не угадаете! Я не угадал! Потому что мы с вами не поэты! Или пусть даже и поэты, а кто сейчас не сочиняет?! Но ведь не гениальные! Или пусть даже гениальные, но не до такой же степени! Они собрали остатки сил, подкатили бочку к окну, и сбросили ее с четвертого этажа к чертовой матери!
Вы скажите, а какая связь гениального поэта с Колькиным дядей Володей? А такая, что сто лет прошло, а все тоже самое! Я сейчас не разруху имею ввиду. Видно воздух на этой Рязанщине особенный, что талантливых людей навалом!
Примчались мы в Рыбное, поднялись пешком, как в Гражданскую войну, как раз на пятый этаж без лифта. Коле, после чмоков, и объяснений тетка говорит:
- Володьки нету! Его в милицию забрали! Вы посидите, а он сейчас прибежит!
- Он, что так и бегает?! Ему семьдесят два! – это Коля мне прокомментировал.
- А что ему будет – «Электроник»!
Оказывается, этому дяде Володе в порядке эксперимента чуть не первому в нашей стране вшили под кожу и подключили к сердцу электронный стимулятор сердечного ритма. Они думали, что он через месяц другой все равно загнется – такие были медицинские показания, а так хоть науке польза. Ничего подобного! Не в смысле пользы, а что помрет! Только раз в два года батарейку меняют. С врачами я, конечно, не разговаривал, но все местные считают, что с тех пор, как ему схема сердечный ритм стала задавать, у него, независимо от внешних обстоятельств, ни пульс, ни давление никогда не меняются, а все время на одном и том же идеальном уровне! Вбегает человек на пятый этаж: пульс – 60, давление 80 на 120! Да что этаж! Выпивает пузырь водки, и хоть в космос запускай! Да что космос… Заспорил он с приятелями по вопросу международной политики и те вместо аргумента сунули ему нож под лопатку. Он ночью в морге замерз и домой пришел с тесакам в спине! Электроник!
Колька спрашивает:
- А сейчас-то что? Опять что ли… за международную политику?
Хуже – за внутреннюю! Акция протеста!
Тетя Маша послала его в домоуправление выклянчить, как подопытному инвалиду, отсрочку на квартплату. Но его доводы никого не убедили, и эти неубежденные неосмотрительно ушли обедать. А электронный дед взял и в отместку спер, как поэт Есенин, у них из конторы четыре тома Домовых книг! В которых, где кто прописан зафиксировано. И что вы думаете, он с этими томами сделал? Не угадаете, и я не угадал, потому что мы то с вами – не поэты… Сжег их, к чертовой матери! Пол города мгновенно оказалось нигде не прописанные! И не столько чтобы наказать за содеянное, сколько чтобы спасти его от разъяренных рыбовчан, его забрали в милицию. Там он благополучно и кантовался до нашего появления. А когда узнал по сарафанному радио, что за ним племяш приехал, то применил безотказный прием по освобождению путем шантажа. Сто раз уже мильтоны это видели, и все равно не смогли перенести, а еще долдонят о черствости людей в погонах! Он расстегнул рубаху, оттянул кожу на боку, и под кожей проявилась небольшая коробочка, тот самый стимулятор. Потом он зажал его в кулаке и стал стонать, что, кажется, батарейка кончается! И зачем им в отделении с лишним трупом возиться? Его немедленно отпустили! А он прибежал к нам, я подчеркиваю, именно прибежал, и мы ему объяснили, что за работа.
- Дело плевое, но мне помощник нужен, раствор мешать. Можно я Серегу с собой возьму?
- Надо, так бери!
Персонаж в том же роде! После операции на горло, ему в трахею вшили трубку, через которую он мог дышать, а говорить не мог, только открывал рот как рыба на берегу и чего-то сипел. С этой инвалидной командой мы и прибыли в Собакино, оставили работников, захватили девок – и в Москву.
Приезжаю за ними в субботу вечером через неделю, как и договаривались. Чтобы мне скучно не было, я с собой девчонку прихватил, а им пару пузырьков, с той же целью.
Я, еще когда их из Рыбного забирали, подозревал, что просто так не кончится, с этими поэтами недоделанными. Коля тоже, видимо, что-то предчувствовал, поэтому перед отъездом денег не оставил, а только еду и баллон самогонки купил, чтобы они вечерком, с устатку по стаканчику принимали от бессонницы. Доверил козлам капусту! Баллоном, чтобы вы знали, на местном диалекте трех литровая банка называется! Они в тот же вечер, как мы уехали, пригласили соседа, который у Кольки ружье вырывал, и афигачили этот баллон. После чего вся компания отправилась на ночную рыбалку. Ловить с помощью притащенной соседом сети злосчастную щуку, с которой все началось. И плевать они хотели на сказки и предрассудки! А щука плевать хотела на них, вместе с их сеткой! По щучьему велению, или самогонка оказалась забористая, не дойдя до речки, вся компания свалилась в овраг! В результате, остальным ничего, а дядя Володя сломал руку. Закрытый перелом – очнулся гипс! Фундамент тем ни менее заделали, так что прощальный праздничный ужин состоялся.
Понимаете, люди из глубинки проще нас москвичей и не испорчены всякого рода условностями и правилами хорошего тона. Я стал разливать: Володьке с Серегой, рюмочку подруге, потом себе. Хотел поднять, смотрю: мать честная! Как же я их то пропустил: у них стопки пустые! Наливаю, а они хлоп и в рот, не успел я бутылку на стол поставить! Чтобы поднять, наконец, тост, не молча же пить, я вынужден был накатить им по третьей! У безголосого Сережи видно совесть проснулась, и он что-то прошипел Володьке, который здорово умел понимать его беззвучное шевеление губами. Тот обиделся и отвечает немому:
- Хватит орать! Бывал в домах! Манонез передай!
Врубили ископаемый касетник с ископаемым Челентано – танцы начались! Володька по ходу в мою девку влюбился! И чтобы охмурить ее стал кричать, что Челентано петь не умеет, а только мирмишель жрать! Давайте гитару со стены, я лучше спою! Гитару дали, сами ржом, как он одной рукой играть будет?! И тут он всех потряс, особенно девушку. Недаром говорят, что женщины к поэтам благосклонны. Мгновенно, как фокусник, скинул гипс и ударил по струнам. Да так ударил, да так запел! В пику Челентане именно на итальянском языке! На самом деле, он, конечно, пел тарабарщину, но настолько верно интонационно, что и Туте Кутунье бы понравилось!
Пошли курить. Мне этот полупроводниковый Володя деликатно говорит:
- А ты в тот выходной вроде с другой был? А это, что за женщина?
- Да так, блядь одна! Ты чего, дед, запал на нее что ли?
Запал! Пришлось поделиться! Только я ему посоветовал коробкой под кожей не хвастаться, а то еще испугается!
Мы когда их на следующий день в Рыбное отвезли и в Москву возвращались, я у девчонки спрашиваю:
- Ну, как дед? Есть еще порох в пороховницах?
- И с другими поделится!
А мне что? Тоже, может, коробочку электронную вшить?!