Внезапный громкий стук в дверь вывел старика из дремоты, и он резко подскочил, и испуганно, словно его застигли врасплох за постыдным занятием, выдернул руку из штанов, и едва не обронил зажатую в другой руке откупоренную бутылку. От резкого движения у старика случился прострел в поясницу, заставивший его согнуться пополам от боли.

«Чего надо?» - недружелюбно выкрикнул он громко, чтобы было слышно за дверью. «К вам, дедушка, пришли, ждут вас там-а на улице, снаружи! Просили позвать!» - ответила из-за двери кастелянша. Старик, уверенный в том, что приключилось какое-то досадное недоразумение; ибо никто не мог знать, куда он отправился, а тем более, где он остановится, отвечал ей: «Кого еще нелегкая принесла? Пусть обождут, сейчас выйду!»

Кастелянша, гремя ключами, удалилась, а старик, с трудом разогнувшись, и промочив пересохшее горло несколькими глотками вина, отставил бутылку в сторону, оправил штаны, выпустил поверх штанов рубаху, поплевал на ладони, пригладил ладонями редкие, тонкие волосенки на голове, провел ладонью по бороде, отряхнул перхоть, обсыпавшуюся на одетую на нем шелковую, темно-синюю рубаху и отправился разъяснять случившееся недоразумение.

Комната для новобрачных располагалась как раз напротив студии через небольшой внутренний дворик и, также как и студия, имела собственный вход с улицы. Старик, проходя мимо, в не зашторенное окно видел, как кастелянша там взбивала перины на скрипучей постели, готовя ее к очередному брачному таинству.

Старик миновал внутренний двор, вошел с черного хода в дом, прошел по первому этажу длинным коридором с дверьми по обе стороны, за которыми прежде находились конторские помещения, а теперь вместо канцелярских столов стояли койки для ночлега, и вышел на улицу через парадный вход. По пути он никого не встретил, кроме кастелянши, которую видел через окно, и был удивлен, что на улице и у крыльца его никто не ожидал. «Таким образом, недоразумение разрешилось само собой!» - обрадовался старик. На западе багровый солнечный диск висел над чистым горизонтом. До сумерек оставалось часа полтора – два не более.