Она стояла у окна, устремив взор в безоблачное звездное небо. Ее мысли устремлялись в далекое прошлое... Там было так же безоблачно и спокойно. Тихие шорохи создавали таинственность во всем: в квартире, где она стояла у окна, в мыслях, устремившихся далеко отсюда... Может, мысли уходили и не в прошлое, а в другую реальность... Они блуждали то туда, то обратно. По небу пробежали два облака, похожих на двух белоснежных волков, они как будто действительно бежали или это ей только почудилось...
От окна тянуло холодом, но девушка все стояла вглядываясь в темноту. Эта зима была для нее просто невыносима, холод тонкой, незаметной струйкой проник в ее душу, заморозив последние остатки чувств. Вечно холодные руки с трепетом сжимали полотенце, глаза уже слипались, но уснуть она так и не могла мысли возвращались туда, где было тепло, даже в минус 20. А сейчас и какой-то ноль заставлял ее дрожать в телом зимнем пуховике, как листок на сильном ветру. Ноги тоже были похожи на лед...
Хотелось тепла, огня... Тихие шорохи уже стали донимать ее. Постоянно какие-то звуки улавливал ее слух, заставляя злиться из-за отсутствия тишины.
Но тишина была в душе, и это предзнаменовало только начало отчаянной борьбы тепла, той малой крохи, которая еще оставалась, и заполнившего ее холода.
Волки вновь проскакали по небу, но остались незамеченными. Она легла в смятую постель, закинула руки за голову, устремив ничего невидящий взор к потолку, заменившему трепещущее небо. И вновь мысли полились нескончаемым потоком, заставляя лед души трескаться, превращая ее в мелкое окровавленное крошево. Чувствуя тонкую мокрую струйку на своей щеке, она только зло ухмыльнулась. Ее глаза еще не разучились плакать, тогда, как девушка уже давно забыла как это делать. Буря в душе все напряженнее колотила в висках кровью, руки нервно сжимали подушку под головой, глаза остекленело таращились в потолок.
Она лежала, как и полумертвая душа, рассыпанная в груди мелкими осколками. Было мучительно больно, но совладать с собой она не могла. Слезинка вновь скатилась к уху. Мысли кончились - осталась пустота и что-то непосильно тяжелое в груди, что не давало дышать.
Волосы мерзко налипли на мокрое лицо, по потолку плясали тени. Все было до омерзения противно: свалявшаяся простынь, мокрая от слез подушка, пекрутившееся в пододеяльнике одеяло, кот, свернувшийся слишком жарким и тяжелым клубком в ногах, храп родителей - ничто не давало покоя. Руки затекли, девушка перевернулась на бок, спихнув жарко-тяжелого кота. Глаза закрывались, она обняла одеяло, укутавшись в него. В груди, царапая, мерзко перекатывались холодными льдинками чувства, разбуженные невнятными обрывками мыслей. Она одела наушники плеера, лежащего на спинке дивана, но взяв его в руки, подумала и не включила, смотав наушники, бросила обратно.
На часах, неразборчиво отсвечивающих на двери комнаты родителей, было около трех. Пора бы уже спать, но что-то мешало, скребло где-то и в то же время нигде конкретно. Наверное, тиканье часов ею слишком сильно воспринималось.
Она вновь выглянула в окно: старый фонарь по диагонали перечеркивал серый угол больницы, закрывающей обзор темно-пурпурного с синим неба. Теперь звезд видно не было. Девушка отвернулась от гнетущей картины. Мысли ушли, осталось лишь нечеткое ощущение собственной пустоты, бесчувственности ко всему окружающему. Все стало банально, грязно, мерзко... Слова, разрозненно роящиеся в голове, обретали все более плоский смысл.
Подушка стала твердой, как камень, но она не стала даже шевелиться. Замерла, как и все в комнате на некоторое мгновение, которое могло продлиться час, как ей хотелось, но не продержалось и доли секунды.
Девушка встала, взяла телефон и подошла к зеркалу. Тусклый свет еще сильнее обезобразил ее лицо, которое и так, как она считала было отнюдь не прекрасным. Спутанные рыжеватые волосы обрамляли рваными тенями округлое лицо с нечеткой линией губ, прямым носом с широкой переносицей, глазами, под которыми залегли густые тени и лбом, перечеркнутым двумя горизонтальными морщинами.
Она закрыла глаза, отказываясь смотреть на это убожество, и опустила голову. Подсветка телефона моргнула и погасла. Девушка вновь осталась в темноте.
Она дошла до кровати и рухнула на нее, запнувшись об кота, сидящего аккурат, где не требовалось. Тот лишь приглушенно мявкнул, но с места не сдвинулся.
Снова комок простыни, перекрутившееся одеяло и чертов блин подушки. А еще так мало времени. И снова остекленевший взгляд устремился буравить одну точку потолка.
Она в который раз уже закрыла глаза. Сна не было. Под закрытыми глазами ходили зеленоватые круги. Она лежала изучая ощущения собственного тела. Ноги начали слегка отогреваться, но все равно остались слишком холодными. Руки лежащие на голой груди покалывало, они почти согрелись.
Кроме назойливого тиканья девушка расслышала тихие шаги кошки, которая незамедлила запрыгнуть к ней под одеяло. Теплое, мохнатое тельце прижалось к груди девушки, дрожа от мурчания. Она обняла кошку и подтянула к животу ноги, чем и воспользовался толстый кот, свернувшись там большим плотным клубком.
Сон навалился на нее внезапно, как и тепло, растекшееся по телу. Она падала в вязкую темноту. Липкими клочьями темнота опутывала тело, лишая возможности двигаться. Черная кукла падала в бездну, со всех сторон доносилось шуршание от которого мурашки пошли по спине, еще сильнее сковывая тело. Крик не мог прорвать сковавшее горло оцепенение. Это падение никак не хотело превращаться в полет снежно-облачных волков. Девушка падала. Куда, откуда, зачем - она не знала. Не знала она и когда закончится эта беззвучная мука, горло сдавило настолько, что невозможно было дышать.
И вдруг, что-то неощутимо и неотвратимо стало приближаться. Конечно, любое падение рано или поздно закончится. И воздух потерял свою вязкость, тело выгнулось дугой, горло схватила судорога бесшумного крика. Она выпутывалась из оцепенения с такой адской болью, будто ломала кости и растягивала мышцы и связки. Что-то темное резко встретило ее внизу...
Туда, куда она летела - антрацитово-темная поверхность была гладкой наощупь, но несовсем ровной. Она попыталась открыть глаза, но тут же в голове вспыхнула резкая боль. Попытки пошевелиться не увенчались успехом. Волны боли накатывали, как океан на берег, забирая в пучину песчинки воли, на которой держалось недоумевающее сознание девушки. Под этой физической болью она почувствовала как в ее груди сжался комок боли душевной, с каждой волной открывая все новые, спрятанные за грань сознания мысли и чувства, от которых, она думала, что избавилась. Слезы иглами впивались в глаза и щеки, кожа горела адским пожаром, в горле был черствый комок не дающий ни произнести слов, ни вздохнуть, ставший обжигающе-горячим, воздух.
Сознание витало на грани, грозя покинуть бьющееся в агонии боли тело, но при этом ее чувства обострились до предела. Она каждой клеточкой ощущала встретивший ее муками мир, сотни и тысячи раскаленных иголок пронзали тело... Девушка задыхалась... Превозмогая боль, она пыталась вздохнуть. Все тело скрутила судорога. Прорывая оковы, терзая сведенное болью горло, дикий, охваченный первозданно-чистым страданием, крик был немым, лишь еле слышный хрип с трудом выталкиваемых воздух легких уже давал слабую надежду на спасение. Легкие жгло, выворачивало на изнанку от нехватки воздуха. На смену этому пришло ощущение, будто все тело горит изнутри - слабым потоком кипящий воздух начал течь по сухой гортани... Все новые грани до этого не известно-сильной муки открывались девушке, но уже сейчас она подумала, что не уйдет за грань здесь, посреди обсидианово-черной пустыни...
И все прекратилось...
Сильным холодным потоком лился воздух. Она лежала на полу, съежившись, длинные ногти впились в ставшие липкими от крови ладони, на губах чувствовалася солено-металлический привкус. Ничего не происходило. Она попыталась встать, осторожно, придерживаясь за диван, но сознание вновь поплыло. Усилием оставшихся крупиц воли она с трудом оставалась на грани между этим миром и вновь дававшим о себе знать кошмаром. В висках заломило, но она встала.
Она осторожно направилась в ванну, опираясь о стены руками. Резкая, колющая иглами боль настигла ее около дверей, как напоминание о своей власти. Тот мир ее еще не отпустил. Включив свет девушка зажмурилась и шагнула в ванну. Наощупь открыв кран она подставила под холодную воду руки, смывая красный цвет жизни. Потом она умылась стараясь не тревожить маленькие, но глубокие ранки.
И вновь она встала перед зеркалом, чуть приоткрыв глаза она привыкала к яркому свету, рассматривая пока свое тело. С ним, вроде, было все в порядке, лишь мелкие ссадины, чуть неестественная бледность да раны на руках. Девушка с опаской перевела взгляд в зеркало...
...темные круги залегли под ставшими бесцветными глазами, волосы серо-белым покрывалом опускались на плечи, бледное лицо осунулось, представляя какую-то гротескную маску. Она смотрела на другое существо мерно вдыхавшее ее воздух.
Тот мир дал краткую отсрочку, чтобы продолжить тот ад с новой силой. Проваливаясь в бездну новых мук, сознание чуть задержалось уловив отголоски боли падения. Яркая вспышка боли выгнувшая дугой тело сменилась тем Ничем, о котором мечтало воспаленное сознание... Тот мир проиграл.
Девушка умерла.