Тина проснулась глубокой ночью. Сквозь окно в комнату падал тусклый свет январской ночи, окрашенной оранжевым светом фонарей. Тину трясло, очень хотелось пить, жутко болела голова. Отвернувшись к стене, спал усталый муж. Тина протянула руку к низкому столику у кровати, нащупала банку с пивом, сделала несколько глотков. Потом откинулась на подушку, закрыла глаза и попыталась воссоздать, только что увиденный страшный и сладкий сон – большой, сильный мужчина хватает её за горло, придавливает к стене и свободной рукой грубо шарит по её телу. Он больно тискает грудь, мнёт живот, грубо сжимает её промежность… Тина никак не может вспомнить черты лица этого демона - только страшные, чёрные глаза, которые прожигают её душу. Тина испытывает необыкновенное чувство – дикий ужас и, одновременно, такую истому, какую она не наблюдала в себе в обычной жизни…
Тина почувствовала, как её пальцы сдавили банку с пивом. Она поставила банку на столик, опустила руку между ног и стала ласкать себя. В кроватке заплакала семимесячная дочка. Вздрогнув, проснулся муж, испуганно отодвинулся от извивающейся и стонущей Тины, слез с кровати, взял дочку на руки… Тина сжала ноги, выгнулась дугой и закричала. Муж, с ребёнком на руках, быстро вышел из комнаты. Зазвенел будильник… Тина обмякла и отключилась.

Тина пила уже четвёртый день. В тумане запоя мелькали перед ней испуганные лица мужа и мамы, магазины, где она покупала пиво, лица бомбил, возивших её по Москве, лица подруг, у которых она ночевала… Сегодня ночью она вернулась домой, так как сил и денег на метания по Москве уже не было, кое-как разделась, помылась, заснула и… вот опять этот чёрный человек, который является ей всё чаще и чаще. Это сон или это происходит на самом деле? Она знает этого человека или это демон из другого мира, который приходит, чтобы её мучить? О, если бы это был не демон! О, если бы это был, любящий её мужчина, из плоти и крови! Как давно она ждёт его! С тех пор, как вышла замуж? Или раньше? Нет, не раньше. Точно, с тех пор, как поняла себя, поняла, что с тем мужчиной, который стал её мужем, счастлива она не будет никогда.

Сергей, муж Тины, сидел на кухне и ел завтрак, приготовленный тёщей. Тёща сидела напротив, кормила маленькую внучку и тактично делала вид, что не обращает на Сергея внимания, но Сергей чувствовал её сочувственно-презрительные взгляды. Вкуса еды Сергей не ощущал, вилка дрожала в его руке и сердце щемило от унижения и безысходности. Почему она с ним так – ведь он так её любит? Как она смеет быть такой? И как он позволяет ей это! Он - уважаемый специалист, в свои тридцать два имеющий два высших образования и аспирантуру. Девки на работе едят его глазами, но ему никто не нужен кроме Тины, а Тина сошла с ума! Сергей допил чай, встал из-за стола и пошёл одеваться в их с Тиной комнату. Тина лежала лицом вниз, комнату наполнял тяжёлый запах пивного перегара, пустая пивная банка валялась на ковре. Сергей быстро собрался и вышел в мутное зимнее утро.

К метро Сергей пошёл пешком - хотелось подышать воздухом и побыть одному. Он шёл дворами, опустив голову, грязный снег плыл под ногами. В какую грязь втянула его эта женщина! Они поженились по любви, он очень любил её и был счастлив, и она его любила. Но, через год их брака, Тина стала говорить какие-то странные слова, с ней стали происходить какие-то странные вещи, потом она стала сильно напиваться в компаниях и всё чаще просто выпивать по вечерам, и, если он не пил с ней, она пила одна…

С чего это началось? Как-то, по пьяни, она сказала ему, что он не мужик… Нет, раньше, всё началось намного раньше. Однажды Тина завела странный разговор – Сергей тогда очень удивился и поэтому хорошо его запомнил. Ночью, когда они лежали обнявшись и болтали шёпотом, они любили такие разговоры, Тина стала рассказывать про какую-то знакомую пару, что, когда они занимаются любовью, они обычно играют в изнасилование, их это очень возбуждает и говорят, что кайф потом - исключительный. А делают они так: когда жена выходит из ванной, муж хватает её за шиворот, тащит в спальню, срывает халат, бросает её на кровать, если она сопротивляется - бьёт её по щекам (ну не сильно, конечно), а потом грубо трахает без всякой прелюдии. Представляешь, извращенцы!, - страстно шептала Тина. А иногда, - Сергей помнил, что голос Тины задрожал при этих словах, - а иногда… Он даже порет её ремнём! Во дают! Сергей почувствовал, как напряглась Тина в ожидании его реакции, но он тогда пожал плечами и ничего не сказал – такие игры вызывали у него отвращение.
Потом уже Сергей понял - Тина специально выдумала эту историю, чтобы его проверить, но, проверяй - не проверяй, ударить женщину он не способен. Ещё были подобные разговоры, а когда они любили друг друга и он был сзади, она просила отшлёпать её по попе, но он этого не делал. Нет, Сергей понимал, что его жена мазохистка. Как человек обстоятельный и привычный к интеллектуальному труду, он изучил литературу по этому вопросу, но… Он-то не садист, в конце концов!

Как-то, в минуту откровенности, Сергей поделился этой бедой с лучшим другом Колькой, но тот вообще не понял терзаний Сергея:
- Ну и дай ей по еблу, если просит - тебе жалко что ли? Я вот своей раз в полгода коробку пиздюлей распечатываю.
- Коля! Ты бьёшь жену?!
- Не, ну не бью, конечно, так… Повод найдёшь, дашь плюху-другую и нормально. Бабы есть бабы – без пиздюлей, как без пряников.
Сергей подивился в душе тому, что, зная Кольку как облупленного, и представить себе не мог, что он может так обращаться со своей жёнушкой. Но для самого Сергея это было невозможно.
А Тина стала напиваться всё чаще и чаще, и, когда он приходил с работы, встречала его пьяная, хамила, злила его, кричала: «Ну, бей меня! Не можешь? Да какой ты мужик!» Домой Сергей уже не спешил, охотно пошёл учиться на второе экономическое, но с разводом не спешил - надеялся, что Тина просто куролесит по молодости, а как пойдут дети, она перебесится. Действительно, во время беременности, Тина не пила, родила нормально, но дочке не было ещё и двух месяцев, как Тина потеряла интерес к ребёнку, снова начала пить, убегать из дома и их жизнь покатилась под откос.

Сергей вырос в Сибири, в рабочей семье, в заводском районе на промышленной окраине города, в большой коммунальной квартире. Уж чем-чем, а драками, избиениями и изнасилованиями его удивить было трудно Это был такой район, что можно было только радоваться, что он не спился и не сел в тюрьму, как многие из тех, с кем он вырос. Но его отец не пил, они с мамой очень любили друг друга и не стеснялись своей нежности. Отец и мать друг на друга даже голоса не повышали, не говоря уже о чём другом. Но Сергей помнил, как он боялся, ещё совсем маленький, когда пьяный сосед начинал бить жену, как дико кричала тётя Люба, как кричали их дети, как отец бросался из комнаты на крик, а маленький Серёжа прижимался к матери и боялся выглянуть в коридор. Когда отец, выбросив соседа на улицу, тяжело дыша, со злым лицом входил в комнату, мать плакала, просила его не связываться, а отец говорил: «Не могу же я тут отсиживаться, когда этот ублюдок бьёт женщину. Запомни сынок, настоящий мужик на бабу руки не поднимет». А отец был настоящий мужик - это все знали. И кто бы мог подумать, что в интеллигентной Москве Сергея ждёт то же пьянство и насилие, от которого он уехал когда-то.

Когда Тина проснулась, только начинало темнеть. Ей опять снился её демон – он опять больно сжимал ей грудь, потом нагнул её голову вниз… Тут Тине стало плохо и она проснулась. Ей было холодно и очень страшно, необъяснимо страшно, она задыхалась от страха. Хотелось зарыться в землю от ужаса, исчезнуть из этого мира и очнуться где-то там, в другом мире, в раю, где будет прекрасный могущественный любимый демон - только с ним ей она обретёт покой и счастье.

Страшно ей было всю жизнь и всю жизнь она мечтала о Нём, о Том, кто избавит её от страха. Тина мечтала мучением тела заплатить за избавление от мучений души, но брать эту плату оказалось некому. Её любимый Серёжа, её первый и единственный мужчина - большой, сильный сибирский мужик оказался тряпкой, закомплексованным тюфяком. Встречаться с мужчинами с тематических сайтов ей было страшно. Страшно было думать о том, что в её жизни так ничего и не произойдёт и она обречена так мучиться многие годы, но о смерти думать было ещё страшней. Диплом она писала о влиянии Достоевского на философию Николая Бердяева и ей очень нравилась бердяевская концепция несотворённой свободы и его идея о том, что высшее достоинство человека - в его индивидуальной свободе и в стремлении к свободе иного мира. Правда, Бердяев не писал, что подлинная реальность достигается с помощью алкоголя, но другого пути для себя Тина не видела. Был, конечно, ещё другой путь - умереть, но, что её ждёт ТАМ, она знать не могла и ей было очень страшно. А когда Тина пила, к ней приходил её демон и она была счастлива. И страха не было. Вот жалко побыть в том мире удавалось недолго и её выбрасывало обратно и надо было снова пить…

Тина слышала в коридоре воркование мамы - она собирала ребёнка гулять.
- Мам, пива мне купи!
- Тиночка, может хватит уже, возьми себя в …
- Мама!!! Ты видишь, в каком я состоянии!!! Пива купи! Пива, я сказала, купи!!!
- Хорошо, хорошо, деточка…
Мама всхлипнула и, неловко вытолкнув коляску с внучкой, ушла. Тина закрыла дверь, посмотрела на себя в зеркало – во что она превратилась! Серая кожа, красные глаза, потрескавшиеся губы, взгляд, как у затравленного зверька. Насрать. В том мире она такая же прелесть, как и тогда, когда её демон пришёл к ней в первый раз и полюбил её. А на Сергея насрать. И вообще на всех насрать.
Тина легла, закрыла глаза, но, вместо прекрасного лица демона, перед глазами плыли разноцветные пятна и опять стало холодно и страшно. Вернулась мама, принесла пиво.
Выпив банку пива, Тина ожила. Ей захотелось свободы, воздуха, новых лиц… Куда и кому ехать Тина сообразила не сразу – самые верные подруги, которые принимали её и в таком состоянии, теперь перестали отвечать на звонки. Ну и ладно, Тина остановила какую-то машину, уговорила водителя отвезти её за город, где жил один из безнадёжно влюблённых в неё друзей юности, и, устроившись на переднем сиденье, открыла новую банку пива.

Водитель, мужик лет за тридцать, игриво поглядывая на Тину, завёл пошлый разговор о своих отношениях с женщинами. Тина всегда нравилась мужчинам и, в своих пьяных путешествиях по Москве, привыкла к тому, что водители к ней пристают и её это забавляло. Искоса рассматривая водителя, Тина отметила: а дядька-то симпатичный, даже, можно сказать, красавец - этакий метросексуал. Да и машина у него приличная. И что-то знакомое мерещилось ей в его лице. Она стала прислушиваться и тут услышала нечто интересное.
- …и она говорит - отвези меня домой. А я ей… Ты, говорю, для чего ко мне пришла? Коньяк на халяву жрать? Об стенку её шмякнул, - а ну раздевайся, говорю…
- И вы, это…всех своих женщин… об стенку?
Разговор возбуждал Тину всё больше. И водитель поглядывал на неё всё более и более плотоядно.
- Зачем всех? До большинства и так доходит. Кстати, если вы не очень торопитесь, у меня прекрасный дом, как раз нам по пути…
- Смотрите на дорогу, а не на меня.
- Да, вы правы, давайте остановимся.
Он решительно свернул на обочину, резко затормозил и, так же резко, навалился на Тину. Сжав её плечи правой рукой, левой он расстегнул пуговицы её пальто и, засунув руку за пазуху, бесцеремонно сжал грудь. Одновременно, его лицо наклонилось к её лицу, губы искали её губы, и Тина увидела его горящие глаза. Это он? Её демон? Это он! Но этого не может быть! Этот чужой наглый мужик не может быть её демоном!
Инстинкт порядочной женщины, которая в жизни не позволяла никому ничего подобного, взорвал Тину – она сильно оттолкнула мужчину и выскочила из машины. Мужик выскочил вслед за ней.
- Извините, простите ради бога, не хотел обидеть, просто вы понравились мне очень. Садитесь, я отвезу куда вам надо. Приставать не буду, обещаю.
Тина гадливо оттолкнула его руку и села в машину. После промозглого холода на улице приятно было вернуться в уютное кресло. Тина достала из сумки очередную банку пива и сделала несколько глотков. Она успокоилась, ей уже нравилось думать об этом эпизоде и хотелось ещё чего-то подобного, но водитель угрюмо молчал и, нервно переключая передачи, летел по заснеженной дороге, зло обгоняя попутные машины.
Тина зажмурилась и стала думать о демоне, представляя его глаза. Вот они – страшные, втягивающие в себя её душу… Он хватает её, сильно трясёт, прижимает к себе, всё сильнее, сильнее… Ей жутко до обморока, но так хорошо - всё сливается в сладостный вихрь, наслаждение становится невыносимым… Удар!!! Темнота. Тишина. Далёкий, далёкий свет...

Сорвавшаяся в занос, закрутившаяся волчком, машина пересекла встречную полосу, перелетела через кювет, перевернулась, ударилась об дерево и замерла вверх колёсами. Два изуродованных трупа остывали в ней вниз головой.