Проснулся он от шлёпанья Ольгиных босых ног по полу. Она прошла в ванную, оттуда послышался шум льющейся воды. Саша встал, размял затёкшие шею и спину, проследовал на кухню. Присев за стол с чашкой кофе, он ещё раз вспомнил события вчерашнего дня и ощутил, как где-то в груди инеем осел страх – страх того, что Оля сейчас уйдёт. Снова послышались её шаги, теперь она вернулась в спальную. Александр, глубоко вздохнув, пошёл к ней.
- Оля, нам надо поговорить.
Ольга некоторое время молчала, вытаскивая свои вещи из шкафа и складывая их на кровать. Потом, чуть не срываясь в истерику, выпалила:
- Да не о чём нам говорить. И так всё ясно.
- Ну мне так совсем ничего не ясно. Ты хочешь уйти?
- Да.
- Тогда объясни – почему.
Оля остановилась, посмотрела на него с удивлением.
- Что объяснить? Что не хочу тут оставаться? А кто я тут? Игрушка для вас всех. Кто хочет, тот и пользуется. Всё, хватит.
- Для меня ты жена. Пусть всё сложилось не так, как обычно бывает, но жена. Кстати, даже если уйдёшь, всё равно придётся встретиться хотя бы для того, чтобы развестись.
- Да это недолго.
- Я не собираюсь тебе морали читать, сама взрослая. Но если уж ты решила расстаться со мной, то давай хотя бы попробуем выбросить камни из души. Знаешь, слова «проститься» и «простить» неслучайно созвучны. Простишься, не простив – пути не будет, старые грехи и обиды воскреснут в будущей жизни.
- Ну если ты так боишься, то считай, что я тебя простила.
- Да это всего лишь слова. Чтобы простить, понять нужно, а ты ничего понимать и не хочешь. Я-то совсем не хочу, чтобы ты уходила, и особенно – вот так. Давай, ещё раз предлагаю, спокойно сядем и выговоримся. Это ведь ничем тебе не может помешать. А потом уже не сгоряча примешь решение. Заодно я тебя завтраком накормлю.
Ольга смотрела на него уже почти изумлённо.
- Я не хочу есть.
- Ну так просто посидишь, кофе или чаю выпьешь.
Ольга опустила взгляд, застыв в нерешительности. Саша подхватил её за локоть.
- Ну пойдём на кухню, не пори горячку, малыш.
Она отвела руку, высвободив локоть из его ладони.
- Сама пойду, не трогай меня.
- Хорошо, не буду, только не кипятись.

На кухне Оля села на диванчик и, отвернувшись к окну, подперла подбородок кулачком. Александр знал, что сама она говорить не начнёт. А он, чтобы собраться с мыслями, не стал спешить, принявшись жарить яичницу. Неожиданно Оля попросила приготовить ей чашку кофе. Саша улыбнулся:
- Ну вот, первое твоё здравое желание сегодня. А жизнь-то налаживается!
- Я не раздумала уходить, не надейся.
- А вот надеяться ты мне не запретишь. Даже если уйдёшь, я ещё очень долго буду надеяться, что ты вернёшься, а может – и всю жизнь.
- Саша, я не пойму, ты что, вообще не злишься на меня за вчерашнее? Тебе всё равно или, может, даже нравится, что жена изменяет? Ты извращенец, что ли?
- «Все мы немного лошади». Это Маяковский сказал. Поэт был такой. Может, я и в правду извращенец. Не это главное. Главное – я влюбился не на шутку. И мне потерять тебя – куда страшнее твоей измены. А если ты по поводу ревности – так это да, в полной мере присутствует. Только я ещё разум пытаюсь включать.
- Ну и что тебе твой разум говорит?
- Вот кофе, пей. По большому счёту, ты вчера не изменяла, а мстила. И скорее уж не мне, а Вадику. Правильно я понимаю?
Оля задумалась, прихлёбывая кофе.
- Наверно, правильно. Хотя я сама не могу понять, что на меня нашло. Выпила лишнего, наверно. Хотя… Я тебе не рассказывала. В общем, я недавно встречалась с женой Вадика. Так вот она знает, что мы с Вадиком любовники, и знает это от Руслана. Похоже, он её трахает. Я решила, что этот ваш Руслан - конченый козёл. А тут вчера вы, вернее - Вадик променял меня на этого Руслана. Когда ты меня позвал, я только хотела Вадику в глаза посмотреть. А он отвернулся, вроде бы и не при чём. Меня как будто в грязь втоптали. Выпиваю, а саму внутри такая злость распирает. Подумала, когда Руслан приставать стал – ну если уж Вадик меня ни во что не ставит, то я ещё сильнее этой грязью измажусь, чтоб и ему тошно стало. Ну и…
Оля замолчала, зажмурилась и стала усердно растирать ладонью лицо.
- Ну, что-то такое я и предполагал.
- А ты. Если говоришь, что я тебе жена, то почему позволяешь делать со мной такое в твоём присутствии?
- Какая разница – в присутствии или нет? Суть от этого меняется? Я не страус, чтобы голову в песок прятать. Типа – не видел, значит, не было. И ладонью тебе щелочку постоянно закрывать не могу.
- Всё равно, не понимаю. Ну дал бы Руслану по роже. Или мне пощёчину отвесил. Я бы тебя зауважала. А так – получается, что я тебе нужна только на словах.
- Оля, пойми, если ты ждёшь, что вот возьмёт какой-нибудь мужик и всё в твоей жизни решит за тебя, то я не этот мужик. Мне очень хочется, чтобы мы были вместе, но за тебя это решать не стану. Захочешь быть со мной по-настоящему – милости прошу. Нет – ну что ж, «пойду один к неведомым пределам». Вот ты вчера о свободе говорила. Так ведь свобода – это не значит, что, мол, делаю, что захочу. Свобода – это возможность выбора. Ну и когда выбор сделан, то уж старайся придерживаться его. Ты меня пока не выбрала, ты с Вадиком по большому счёту была, и я при таком раскладе качать права не собирался. Не хотел выглядеть дураком ни перед собой, ни перед окружающими.
- А почему тогда ты раньше даже и не пытался отбить меня у Вадика совсем?
- И как? Соблазнить – так я и так спал с тобой. А заболтать – в этом мне с Вадюхой не сравниться. К тому же ты и не хотела этого. Помнишь, я тебе на юге предложил поговорить о нас? И что ты ответила? «О чём говорить, если мы и так рядом». Так ведь рядом-то рядом, да только не вместе. Что мне оставалось? Ждать. Вот я и ждал, когда что-то переменится. Кстати, мне совсем непонятно было, как ты решилась замуж за меня выйти, пока сама там не объяснила всё.
- Думаешь, мне понятно было, как ты так спокойно смотришь, что я с Вадиком на твоих глазах встречаюсь?
- Во-первых, я же слово дал Вадику, когда ещё не был влюблён, просто ты мне внешне понравилась. А во-вторых, была у меня в жизни ситуация с одной женщиной, которая заставила на такие расклады взглянуть по-другому. Только я тебе об этом сейчас рассказывать не буду.
Александр постарался улыбнуться Оле так, чтобы в улыбке явно проглядывалась хитринка. Ольгины губы дрогнули в ответ, но она справилась и, сохранив серьёзное выражение лица, спросила:
- Почему?
- Расскажу всё сразу и стану тебе неинтересен. Нет, я лучше попробую метод Шахерезады – каждый день понемногу, и останавливаться на интригующем месте. Тебе будет любопытно, и ты ещё один день со мной проведёшь, потом – ещё, ну и так далее. А если серьёзно – вот мы с тобой немного разобрались в наших хитросплетениях. Есть у тебя чётко определённая причина, почему тебе надо именно сейчас уходить? Разрушать легко, а снова что-нибудь построить – не так-то просто.
Оля снова повторила излюбленное потирание ладошкой лица и неуверенно проговорила:
- Ну вообще мне и идти-то некуда…
- Зачем тогда уходить непонятно куда и оставлять здесь меня, который тебя так сильно любит и не менее сильно хочет?
Александр встал перед ней на колени и придал взгляду жалобное выражение. Оля уже не сдержала улыбки:
- Что, прямо сейчас хочет?
- Ну а почему нет?
Саша положил ладони ей на колени и стал медленно продвигать их вверх по бёдрам под полы халатика.
- Странный ты, всё-таки, какой-то. Только пойдём тогда лучше на кровать…
Пока шли из кухни в спальную, Александр почувствовал, как его охватила дрожь от нетерпения и радости того, что, похоже, уход Оли удалось предотвратить, по крайней мере, на ближайшее время. Видимо, это сильное возбуждение передалось и ей, поскольку уже в спальной их губы слились в глубоком затяжном поцелуе. Такого ещё не случалось с ними. А потом в нетерпении он завалил её прямо на те вещи, которые она вытащила из шкафа, и, не снимая, а просто отодвинув в сторону полоску её трусиков, вошёл в неё. Трах получился недолгим, зато бурным. Саша едва успел выйти из неё перед оргазмом, извергнув всё накопленное на какие-то одёжки. Оля, медленно целуя его в мочку уха, прошептала, тяжело дыша:
- Дура-ак, всю одежду испачкал…
- Фигня-война, новую купим. Вот этим сегодня и займёмся.
Оля ничего не ответила, но спешить с исполнением этой идеи им не хотелось. Ещё некоторое время они просто лежали на кровати, прижавшись друг к другу, и молчали.
А день получился просто прекрасным. Саша на будущее запомнил – если хочешь, чтобы женщина забыла весь имеющийся негатив, то вези её по магазинам. Уже дома вечером, перемеряв не по разу все покупки, Ольга сама набросилась на него, и было не совсем понятно, кто кого тут трахает. И что особенно радовало – впереди ещё было воскресенье.

Александр, как всегда, проснулся первым, но подниматься не спешил, продолжая лежать, ощущая тепло тела и прислушиваясь к сонному дыханию Ольги. На душе было так хорошо и умиротворённо, что совсем не хотелось ни о чём думать. А подумать не мешало. Как бы ни был обижен Вадик, какие-то шаги он мог предпринять. Например, постараться внушить Оле, что она поступила с ним очень плохо. Да и у неё наверняка ещё не всё в душе улеглось. По сути, желая вчера уйти отсюда, она, без сомнения, предполагала какое-то продолжение взаимоотношений с Вадимом. А оставшись, как будто взяла паузу для того, чтобы перевести дух.
Наконец, Оля заворочалась, потом повернулась к нему, глядя сначала непонимающим, а потом – всё более осмысленным взглядом.
- Доброе утро, соня. Я тебя люблю. Вчера любил, сегодня опять люблю.
Ольга закрыла глаза и упала щекой ему на грудь.
- А завтра будешь?
- Да куда ж я денусь.
- Врёшь ты всё. Обманываешь бедную девушку. Ни стыда, ни совести.
- Так там, где совесть была, смотри, что выросло.
Александр взял Олину кисть и переместил себе в пах.
- Ну хоть чем-то можно утешить бедную девушку.
Ольга, скользя щекой по его животу, направила голову к месту переродившейся совести. Саша чувствовал её мягкие, тёплые губы, их неспешные, тягучие движения. Не отрываясь от его плоти, она пошарила рукой в верхнем ящике тумбочки и нашла пакетик с презервативом. Спустя некоторое время молодая жена с видимым удовольствием оседлала чресла мужа. Сашу восхищала та естественность и непосредственность, с которой она отдавалась сексу. Именно отдавалась, а не занималась им. Создавалось впечатление, что во время их соитий Олю несла неведомая волна, на гребне которой она забывала обо всём, кроме своих ощущений, о полноте и насыщенности которых свидетельствовали сдавленные стоны, ритмично вылетавшие из её губ. Наблюдая за ней в эти моменты, Саша чувствовал в груди разлитое парным молоком тепло и безбрежную радость оттого, что он живёт в этом самом прекрасном из миров.
Потом они опять задремали, а, пробудившись, Ольга напомнила:
- Один Шахерезад обещал вчера рассказать мне о какой-то женщине.
- Так рано ещё.
- Вот! Обманщик! Завтра уже наступило, а ты не рассказываешь.
- Сначала надо встать, умыться, особенно хорошо помыть ушки, чтобы ничего не упустить, набраться сил за завтраком и только потом – приступить к рассказу.
- Ну вот так всегда! Всё самое хорошее – на потом. Хочу сейчас! Немедленно!
- Будешь капризничать – отшлёпаю!
- Давай-давай, шлёпай!
Оля плюхнулась поперёк его живота, подставляя обещанным шлепкам свою роскошную попу.
- Жена! Веди себя прилично, у меня желудок к позвоночнику прилип!
Но отказать в удовольствии пошлёпать столь чарующее создание божественной длани Саша не смог. Вот только от шлепков вскоре перешёл к поглаживанию и массированию. И если бы Оле вдруг не приспичило в туалет, всё могло закончиться ещё одной использованной резинкой.
За завтраком они молчали, что дало возможность Александру подумать о том, что судьба свела его с необычной женщиной. Вот если посмотреть на это утро, то можно было бы подумать, что абсолютно счастливая молодая жена наслаждается наличием своего безусловно и всеобъемлюще любимого мужа. А на самом деле где-то в глубине Ольгиной души жили и тяжелораненая любовь к Вадиму, и непонимание каких-то сутей происходящих событий и окружающих людей. А главное – ну не любила она его, Сашу, не могла любить. И каким образом ей удавалось абстрагироваться от всего ненужного в данный момент, чтобы получить полное удовольствие от всего того замечательного, что судьба предоставила в этом самом моменте, - было недоступно для понимания.
- Ну всё. Рассказывай. Больше нет отмазок, Шахерезад.
- Хорошо. Слушай, дорогая, историю из моей жизни. Итак, жил-был я. Проживал я совершенно неженатый, ибо имел опыт нескольких неудачных влюблённостей. Чтобы удовлетворять свои естественные, но не афишируемые потребности, приглашал я для встреч женщин тяжёлой судьбы и лёгкого поведения. По правде говоря, приглашал я каждый раз всего одну женщину, просто от встречи к встрече эти женщины менялись, пока не появлялась такая, с которой хотелось встретиться снова. Жаль только, что век недолог не только у кавалергарда, но и у куртизанки. Только, глядишь, привык к ней, а она раз – и пропала. Но вот однажды пригласил я женщину, след которой разыскал в Интернете. Вошла она в мои покои – и отняла покой. Влюбился я в её чёрные волосы, длинные ресницы, родинку на щеке ну и во всё остальное. Да, ещё и не походила эта женщина на привычных девушек по вызову, поскольку была постарше – было ей около тридцати, а в постели с ней не было ощущения, что она работает. Казалось, что это не проститутка, а любовница – столь явно нравилось ей всё то, чем мы занимались. Оксаной её звали. Да и зовут, конечно, просто сегодня она для меня в прошлом осталась.
Александр немного помолчал, переводя дух.
- Словом, захотелось мне, чтобы она не приходила, а жила у меня. Предложил я ей, когда в четвёртый или пятый раз встретились, остаться со мной. Почти не сомневался, что Оксана согласится. Но был отвергнут, так сказать, мягко, но твёрдо. Мягко по форме и твёрдо по содержанию. Сказала она мне, что дальше встречаться, - это с радостью, а вот жить вместе – ни к чему. Потому что есть у неё муж и ребёнок, только они совсем в другом месте, где зарплаты у людей намного меньше здешних. Вот она и ездит сюда на заработки. Мужу не говорит, конечно, чем занимается. Месяц – здесь, потом неделю – дома. Ушла она в тот раз, а я остался в полном недоумении - как же так? У меня было представление, что мужики могут на стороне забавляться, для них это естественно, а женщины изменяют либо когда муж ничего не значит, либо по принуждению – к примеру, чтобы начальник с работы не выгнал. А тут концы с концами не сходились. Ведь она со мной с очевидным удовольствием в постель ложилась, стало быть, муж ей должен быть по фигу. Но если он ей по фигу, то почему ко мне уйти не хочет?
Саша снова сделал паузу, глотнув уже остывшего кофе.
- Решил я расспросить её поподробней обо всём в следующий раз и вот что узнал. К мужу Оксана относилась очень хорошо – любила, скучала и всё такое. Но и с другими мужчинами ей тоже нравилось. Конечно, при условии, что мужчина ей приятен и видно, что хочет её. В таких случаях она, бывало, и просто так изменяла мужу, не по роду занятия. И ничего в своей жизни она менять не собиралась. Я, как клиент, её очень устраивал. Девушки из Интернета в выходные обычно без работы сидят, поскольку их клиентура эти дни с семьями проводит. А я забирал Оксану в пятницу вечером и оставлял до воскресенья. Иногда она и воскресенье со мной проводила, причём доплаты за это не требовала. Говорила, что на съёмной хате с товарками сидеть не хочет – теснота, ссоры, пьянство.
Александр замолчал, то ли задумавшись, то ли отдавшись воспоминаниям. Оля, подождав немного, попросила его продолжить рассказ. Саша заговорил снова:
- Честно сказать, мне было, мягко говоря, нерадостно это всё услышать. Я ведь думал, что выделяюсь для неё из общей массы. Ну мне так казалось. И потому получаю от Оксаны при встречах такой замечательный секс, ласки, воркование. Но оказалось, что любой клиент при правильном подходе имел то же самое. Да и муж не был в пролёте. Стало мне обидно, тоскливо и ревниво. Даже сгоряча подумал, что не вызову её больше. А потом стал размышлять. Я ведь получал от неё всё то, чего хотелось. И лишь мужской эгоизм требовал, чтобы всё это было только моим. Слаще бы мне не стало, просто самолюбие удовлетворилось. Стал я думать дальше – а смог бы я жить с ней, зная о её отношении к другим мужчинам, или ревностью себя и саму Оксану замучил? Замучил бы – факт. Я ведь тогда твёрдо знал: измена – это плохо, а верность – хорошо. Стал я дальше думать. Ставил себя на место мужа Оксаны, который вполне мог догадываться о роде её занятия. Со своими чувствами разобраться хотел и вот к чему пришёл. Да ерунда это всё – верность, измена. Иллюзорные, эфемерные понятия. Изменой, на мой взгляд, вообще может считаться только то, что тебя любимая бросила. Так за что тут осуждать? Ну не хочет человек с тобой быть, зачем мучиться и другого мучить? А если гульнула, а потом вернулась, и к тебе нисколько хуже относиться не стала – так это и не измена вовсе, а просто неверность. А зачем она нужна, эта верность, если тебе по-прежнему полной мерой и любовь, и ласка отвешивается? Живи да радуйся. Конечно, если после её неверности она стала к тебе хуже относиться – то тут, понятно, надо ставить перед выбором: либо туда, либо сюда. В общем, продолжил я с ней встречаться, хотя ревность моя никуда не делась. Но мне уже удавалось с ней справляться, поскольку понял главное: если нравится то, что имеешь, не заморачивайся по поводу всего остального. Ты со мной согласна?
Оля задумалась. Видно было, что она не разделяет мнение Саши, но ей не удаётся сформулировать своё отношение к этому вопросу. Наконец, она попыталась выразиться:
- Мне трудно говорить, ты же сразу скажешь, что я думаю одно, а поступаю по-другому…
- То, как ты поступаешь – это сейчас не затрагиваем. Скажи, как ты этот вопрос себе представляешь, вроде как в идеале.
- В идеале изменять нельзя. Надо хранить верность. И эта твоя Оксана – просто шлюха да и всё. Конечно, ты и на меня можешь бочку покатить…
- Постой-постой, у меня к тебе нет претензий. Давай не отходить от сути вопроса. Скажи, для тебя измена – это когда секс состоялся?
- Ну да.
- Понятно. Только я немного иначе это вижу. Даже если секса не было, но какое-то шевеление в душе случилось – это уже неверность. А секс не состоялся лишь потому, что подходящих условий не сложилось. Ну скажи, как можно укорять за то, что у тебя чисто инстинктивно возникает желание?
- Так ведь ты можешь удержаться и не делать того, чего тебе захотелось?
- Я-то могу, я мужчина. Вот живу с тобой, и пока ни разу желания с кем-то потрахаться не возникало. А если возникнет – значит, прошла моя любовь. Или как-то там видоизменилась - я сейчас не хочу об этом рассуждать. А вот у вас, у женщин, не всё так однозначно. Потому что вы сами не любите, а лишь отвечаете взаимностью. Ну, я к такому выводу пришёл из опыта прожитых лет.
- Погоди, это как так? Откуда ты взял, что женщины не любят?
- Ну вот смотри. Помнишь, ты рассказывала о том, почему Вадика полюбила? Он тебе чем-то помог, был к тебе нежен, внимателен, смотрел на тебя так, что тебе приятно становилось, ну и всё такое. А где, собственно, сам Вадик в твоём рассказе? Ведь весь этот рассказ не о нём был, а о том, какая ты замечательная, раз к тебе такое хорошее отношение сложилось. И Вадик был тобой вознаграждён за это отношение. А вот когда он о тебе рассказывал, то я только и слышал о том, какая ты красивая, наивная, добрая, а не то, что ты ему чем-то помогла или какие-то приятности сделала.
Оля потёрла лицо ладонью и задумалась, глядя в пол. Саша продолжил:
- Вот я и говорю. Женщина живёт и думает, что любит мужа, будет всегда верна ему. Но вот где-то, пусть мимолётно, какой-нибудь красивый интересный мужчина внимание на неё обратил: сказал что-то приятное, заботу и внимание проявил. И что, внутри её ничто в ответ не дрогнет? Дрогнет, и это, по сути, уже неверность. Скажешь, так ведь телесной измены не было. Ну да, не было. Но могла и быть, если бы тот мужик больше настойчивости проявил или ситуация сложилась. К примеру - корпоратив, мужа рядом нет, выпили, и она сама не поняла, как оказалась с тем поклонником наедине в укромной комнате, а там уже не смогла его остановить, да не очень-то и старалась. И что такого страшного случилось? Да ничего, если к мужу она по-прежнему относиться станет. А вот представим, что она удержалась и не дала тому мужчине. Дать-то не дала, а ведь желание-то было и никуда не делось. Вот ты что чувствуешь, когда твои желания не осуществляются?
- Понятно что – обидно бывает, настроение портится.
- Вот! И у этой женщины, которая верность соблюла, негатив в душе появится - досада и всё такое. И на кого этот негатив перейдёт? Да к бабке не ходить – на мужа, потому что он, как ни крути, пусть и непроизвольно, является причиной того, что жена себе отказала в небольшом удовольствии. И что мы имеем в результате? Верность соблюдена, но отношения ухудшились. А если ещё в этот момент у неё появится резонный повод на него обидеться, то тут вообще всё грустно становится. Начнёт думать, что она себе в маленьких женских радостях отказывает, а он, козёл, проступки совершает. Так уж лучше бы, как мне кажется, уступила бы эта дама своему поклоннику, но отношения в семье пусть не портятся.
- А если муж узнает? Ну вот что бы ты сделал?
- Я бы поговорил с ней. Спросил, хочет ли она уйти к тому мужчине, если нет – есть ли желание дальше с ним встречаться.
- Ну, а она уходить не хочет, но не знает, что сможет ему отказать, если опять ситуация возникнет.
- Сказал бы ей, что грешить надо осознанно.
- Это как?
- Грех – такая вещь, что может навредить и самому грешнику, и его близким. А потому уж если не можешь устоять, то прими хотя бы меры для того, чтобы минимизировать возможный вред. Пусть постарается не светиться перед знакомыми и сотрудниками на работе. Пусть она, опять же, презерватив всегда под рукой имеет, чтобы не заразиться и не залететь. Вот ты пошла с Русланом. А представь, что он бы не воспользовался презиком. Ты была уверена, что у него нет какой-нибудь тряхомудии? Или он кончил бы в тебя, и ты забеременела. Кому бы этот ребёнок был нужен? А что, аборт – это хорошо? Так что, на мой взгляд, без греха прожить невозможно, только надо быть предельно осторожным. А все эти разговоры: «Ой, я сама не поняла, как это произошло», - это всё, как говорится, в пользу бедных. Все - взрослые люди, все всё понимают, только отчёт своим действиям давать не хотят И супругу или супруге своей тогда надо позволить такую возможность. А то многие считают, что мне – можно, а ему или ей – нет.
- Как ты узнал, что у Руслана резинка была?
- Он её в мусорный бак выбросил. Я туда потом пустые бутылки складывал и увидел.
У Оли на лице ясно читалось, что ей неприятно вспоминать о том событии.
- Оленька, давай пока закончим наш разговор. А о том, как я расстался с той женщиной, я тебе в следующий раз расскажу. Хорошо?
Оля улыбнулась:
- Понятно, Шахерезад, свою линию гнёшь?
Саша лишь улыбнулся ей в ответ.

На следующий день после работы Александр заехал за Ольгой, после чего они отправились домой. По приезду ему с трудом удавалось сдерживать себя, пока он загонял машину в гараж, открывал дом, снимал пиджак с галстуком. На большее его терпения не хватило. Даже не сказав ни слова, Саша увлёк Олю в спальную, прямо на ходу целуя и лаская её против обыкновения бесцеремонно, по-мужски властно и грубовато. Так же, не мешкая, они перешли к утолению сильного возбуждения, минуя предварительную фазу. Кончив, он сразу же перевернулся на спину, глотая воздух всей грудью. Отдышавшись, Александр глянул на Ольгу. Она смотрела на него, подперев рукой голову. Её взгляд светился восхищением.
- Ну ты вообще! Такой возбуждённый был! Еле резинку тебе надела – не налазила. Это так здорово было! Ты так сильно меня…
- Ты возбуждаешься, когда я тебя сильно хочу?
- Конечно, ещё как!
Оля стала ласкаться к нему - то нежно, то дурашливо. Саша произнёс:
- А мне жалко, что при сильном возбуждении быстро всё заканчивается.
- Всё равно здорово, такой взрыв, сердце чуть не выскакивает!
- А когда не торопясь, с наслаждением – это хуже?
- Нет, тоже хорошо, но по-другому. И вообще – зачем сравнивать и разбираться в этом. Вот сейчас так было – и это классно. А потом пусть по-другому будет, но тоже по кайфу.
- Понятно, но сейчас я хочу кушать. Пойдём, поужинаем?
- Я тоже проголодалась. Да ещё ты так неожиданно затащил в кровать и так сильно хотел! Я столько сил сразу отдала…
После ужина Оля вспомнила о недорассказанном накануне повествовании и потребовала продолжения. Саша не был против.
- Встречался я с Оксаной довольно долго – может, пару лет, может, больше. Уже привык к тому, что в пятницу она у меня появлялась.
- А как же ваша баня?
- Так этого дома у меня ещё не было, и в баню мы не ходили. Я тогда в городской квартире жил, там мы и встречались. Периодически она уезжала к семье. Иногда я в командировке был или отдыхал где-нибудь. Потом опять вызванивал её. Однажды перерыв получился большим – сначала она уехала, а потом меня долго не было. Когда вернулся, стал ей звонить – телефон заблокирован. Позвонил её подружке на их съёмную хату – та сказала, что Оксана вроде как завязала. Ну что было делать? Погрустил я и успокоился, решив, что когда-то это должно было произойти. Правда, долго не хотел потом ни с кем встречаться.
Саша неожиданно для себя посмотрел на Олю. Она сидела, глядя куда-то перед собой, чуть прищурив глаза. Её пальцы неосознанно заплетали волосы в маленькие косички по образцу то ли азиатских, то ли африканских причёсок, дыхание больше напоминало сопение ребёнка, да и выражение лица было каким-то детским. Так дети, притихнув, слушают сказку, рассказываемую кем-то из взрослых. Это было так трогательно, что он, не выдержав, приблизился к ней, крепко обнял её и нашёл губами губы Оли. Но долгим поцелуй не получился - Ольга нетерпеливо отстранилась и вопросительно глянула на него:
- Ты чего?
- Ты такая трогательная сейчас была. Как ребёнок, который сказку слушает.
- Ну так и есть. Слушаю сказки Шахерезада. Давай продолжай, или это всё?
- Нет, не совсем. В общем, как-то раз знакомый попросил меня на вокзал его отвезти. Когда я уже шёл обратно к машине, вдруг увидел Оксану. Подошёл к ней, поздоровался. Она меня узнала, по виду, вроде, обрадовалась, в щёчку чмокнулись. Спрашиваю – куда, мол, пропала? Оксана отвечает, что накопила денег, купила квартиру в пригороде и вот семью встречает, будут здесь жить, поэтому девушкой по вызову работать больше не сможет. Ну ещё немного поболтали. Я тут и спросил – а не согласится ли она иногда ко мне наведываться по старой памяти и небесплатно. Она помялась, потом ответила, чтобы я ей через несколько дней перезвонил уже на другой номер. Я и перезвонил. Она сказала, что на ночь не сможет, а на пару часов у неё получится заезжать. Назначили время. Оксана подъехала. Всё было, только уже по-другому. Время поджимало, она на часы поглядывала. Я, конечно, и так рад был – уже не надеялся её встретить вообще, а тут даже и потрахались. Но какое-то неудовлетворение осталось. В следующий раз всё было точно так же, и когда она ушла, я понял, что не хочу таких встреч. В прошлое время она приходила и была моей. Пусть на период встречи, но моей. Можно было и поболтать, и прогуляться, и в постели понежиться, и кино посмотреть, и покушать. А на тот момент такого быть уже не могло. Мне доставались лишь крохи в виде быстрого, спешного секса. Да и во время секса она уже не была той, прежней – расслабленной, самозабвенной. Не стал я больше ей звонить. И вот тут она мне позвонила – впервые за всё время знакомства сама позвонила. Спросила, почему пропал. Ну я и объяснил, что к чему. Она помолчала, потом предложила встретиться. Встретились где-то на улице. Она стала рассказывать. Мол, так долго мечтала, что они с мужем и сыном соединятся и станут жить как все люди. Только когда завязала с проституцией, вдруг ей стало очень не хватать тех встреч с мужчинами. Ну не всех встреч, а таких, как со мной, когда ей даже и не казалось, что она кого-то обслуживает. Просто были любовные встречи. Когда со мной на вокзале поговорила, то обрадовалась, что хоть какая-то отдушина будет. И вот я отказываюсь. Помолчали. Я ей тут и сказал. Мол, я уже ей когда-то предлагал, и вот во второй раз предлагаю – уйти ко мне. Она на меня посмотрела, на глазах – слёзы. Как же – говорит – она мужа бросит, он столько ждал, когда смогут жить вместе, и вот такое предательство с её стороны случится. Я ей говорю, мол, согласен, если она с ним встречаться будет как с любовником. Даже пусть на ночь уходит. Но чтобы основное время со мной проводила. Оксана ответила, что это невозможно. И тогда я заявил, что не желаю быть отдушиной. Или она уходит от мужа, или больше не встречаемся. Оксана расплакалась. Я подождал немного, потом поцеловал её, попросил понять и простить меня, ну и ушёл. Больше я Оксану не встречал.
Оля некоторое время сидела молча, потом проронила:
- Грустная история.
- Жизнь, Оленька, не всегда весёлой бывает. Но зато после грусти обязательно приходит радость. Вот после того случая в бане я уже три дня как в раю живу. А в тот момент словно свет померк.
- Саш, давай не вспоминать о том случае.
- Малыш, прости меня, но ты ещё очень молода, хочешь, чтобы всё в жизни было хорошо и правильно. Чтобы сама всегда была права и на уровне. Только так не бывает. Прими себя со всеми своими слабостями, ошибками, неудачами. Раз они случились – зачем-то это надо было. Постарайся понять, что тебе ими бог сказать хотел. А ты стараешься их просто забыть как дурной сон. Для меня нет ничего страшного в том, что ты несовершенна как все люди. Я и такую тебя люблю. Вот ты сегодня уже другая, нежели была тогда. А всё потому, что пережила это, приобрела опыт, сделала выводы и, самое главное, не натворила новых ошибок. Ну что не ушла тогда от меня. Иначе сейчас всё было бы куда непонятнее и тяжелее и для тебя, и для меня. Мы боимся быть откровенными даже с близкими и из-за этого совершаем всё новые и новые ошибки. Не бойся ошибиться, бойся не сделать правильный вывод. Понимаешь?
- Понимаю, но всё равно – давай не вспоминать об этом.
- Хорошо, больше не буду.

Саша проснулся среди ночи в каком-то странном состоянии полной свободы от каких-либо разумных и надуманных резонов. Мир был таким, каким он был, и всё в нём было простым и обусловленным, с чем не имело смысла бороться, с чем не имело смысла даже спорить. Мир принадлежал ему по праву того, что и он сам был частичкой этого мира. А главное – Оля, которая посапывала у него под боком, была его Олей, на которую он имел все права. И было так естественно и понятно, что необходимо вот прямо сейчас, немедленно, овладеть ею, что противиться этому было абсурдно. Саша приподнялся на локте, провёл губами по лицу спящей жены, вдохнул молочный запах её дыхания. Погладив обнажённое тело и ощутив разлитое в душе ощущение тёплого счастья, он осуществил своё намерение. Не нужны были ни предварительные ласки, ни сексуальные изыски, ни средства предохранения. Они не имели никакого смысла. Смысл был один – стать единой плотью, и они с женой стали этим единением. Ему показалась, что Ольга даже и не проснулась, а если и проснулась, то находилась в каком-то пограничном состоянии между сном и бодрствованием, когда человек не имеет своей воли, а полностью подчинён тому, что диктует ему подсознание. Такой она и оставалась до самого финала. А потом она обняла его сразу руками и ногами, не отпуская из себя. Так они и лежали некоторое время, пока Саша не почувствовал, что начинает засыпать. Мягко освободившись из её объятий, он лёг рядом.
Наутро Оля посмотрела на него с каким-то радостным удивлением:
- Что это было?
- Мы были единой плотью.
Саша прижал её к себе, и они долго лежали молча.
А спустя несколько недель Оля сообщила ему, что у них будет ребёнок.