Клуб Любителей Секса (КЛС): Эксгумация. История леди Гамильтон.

Эта первая (а может она же и последняя) история о Гарике в период междубрачья. Как и всякий материалист, не верящий в гороскопы, он женился только в свои годы Обезьяны в 92 и 04. В 80 его женилка была еще очень мала.
Общее название цикла возникло в голове у автора чисто ассоциативно и никакого отношения к собственно выкапыванию мертвых физических тел на кладбище отношения не имеет. Но все-таки, чтобы претензий не было, не читайте это название во время приема пищи.
Эти истории не начинались и не заканчивались друг за другом. Они пересекались, заворачивались в спирали, приобретали вид еле заметных пунктиров и опять возникали.
Первая история тоже такая. Итак.

Как и в любой истории здесь есть ВВЕДЕНИЕ.

Это был конец сентября, начало октября 94 и это была Ялта. Да да, та самая Ялта. Где растет золотой виноград. Ну а чтобы напомнить, что за время-аккурат Черный вторник.
Но Гарика и его друга это не волновало. Они были докторами в отпуске. Даже на их скромные отпускные тогда можно было разгуляться, живя при этом в люксе в центре. Отдыхающих практически уже не было, а стояла настоящаяя летняя жара.
На пляже, который они посещали, из лиц женского пола за общение, с которыми уже не сажают в тюрьму, но еще не заподозрят в геронтофилии, были всего две дамы. Знакомство произошло моментально, ибо кроме Гарика и его друга нормальной компании для дам не было. И не потому что друзья выглядели как Бандерас с Деппом. Просто дамы (сибирячки) тянулись к москвичам. Местные тут не прокатывали.
Нет, не подумайте, что дамы были легкомыслены! Они были старше Гарика на 2-3 года, имели высшее образование и вроде даже были замужем. Фигурки у обеих были на загляденье, плюс модные тогда бикини цвета электрик. Но все же, какие то они были ханжески картинные.
В общем, время проводили вчетвером. Девушки, конечно, были несколько недалекие, но кто же ищет Софий Ковалевских в Ялте.
Другу досталась блондинка. Они оба понравились друг другу. Но в те целомудренные времена приличные девушки не могли давать поодиночке. Либо обе, либо никто. Ну, в самом деле, не бляди же они!
А вот с Гариком и брюнеткой были проблемы. Брюнетка была антисемиткой. Нет не пещерной, скальп не брила, свастики не было. Но воспитание не позволяло вот так вот взять и дать этому «нехристю». Гарик, в свою очередь, не любил антисемиток. Но в данном случае решающего значения это не имело. Ебать антисемиток не противоречило его кодексу чести, особенно в извращенной форме. То, что брюнетка работала в милиции, тоже не было препятствием. Кто из нас не желал выебать какого нибудь мента. А тут и в удовольствие и без девиаций.
Но у брюнетки были СТРАШНО ВОЛОСАТЫЕ НОГИ!!!!
Этого Гарик вытерпеть не мог. И как его друг не уговаривал, что в Сибири, по-другому нельзя-морозы, что многие мужчины от этого возбуждаются. Даже выдумывал всякие эротические этюды типа:
-Ну, представь, ты лежишь, а она на тебе скачет в сером лейтенантском кителе, а волосы щекочут ноги…
Подруга соответственно уговаривала ее. Не знаю как. Видимо так:
-Ну дай ему, может подцепит чего, или возьми в рот-откусишь…
Однажды, даже почти уговорили обоих. Гарик даже остался с ней в одной комнате, она подсела ближе. И тут Гарика вырвало, потом еще, его рвало всю ночь. Дамы ушли, обломав и Гарикова друга. У Гарика поднялась до 40 температура. Потом он три дня не мог от слабости встать… Конечно это был просто тепловой удар+35 в тени и ни ветерка. Но может и судьба спасла Гарика от ЭТОГО… Хотя, как мы знаем, Гарик в мистику не верит.
А потом отпуск кончился, и все разъехались по домам…

ЗАВЯЗКА

Прошел почти год. За это время Гарик ушел из клинической медицины, и как показало время навсегда. Новая работа, относительное материальное благосостояние и как следствие хорошее настроение. Май 95 был жаркий.
Еще зимой Гарик прекратил роман с замужней дамой, на 5 лет старше Гарика. Роман тянулся почти 3 года. Поначалу Гарик ее очень любил, не замечая ничего. Ни ее недостатков, ни маминых, безусловно, мудрых, советов. Он просто ЛЮБИЛ, писал ей стихи, готов был даже жениться на ней. Он мог ездить через весь город, чтобы встретиться с ней, когда она выходила типа в магазин, встречал ее после работы, и они занимались безудержным сексом в его машине-видавшей виды «копейке».
Н-да, молодость… если кто из читающих никогда в молодости не занимался сексом в «копейке» с любимой женщиной он безвозвратно упустил многое. Ибо не вернуть уже это…
Потом она стала зарабатывать деньги. Нет не телом. Просто оказалась в нужное время в нужном месте. Ну и плюс знакомства. Зарабатывала она очень хорошо. Я не считал, но по ходу зеленый миллион она делала года за полтора.
Ну и характер менялся. Даже не менялся, а проявлялся. Ну не москвичка она, приехала учиться в 16 лет. Вышла замуж, родила, потом ушла от мужа к его другу. Конечно, я был не первый любовник у нее, да и не единственный, наверное. Ибо мужей она выбирала, чтобы жить с ними, чтобы к ребенку относились хорошо. А любовь искала на стороне. И Гарик не осуждал ее, он просто принимал ее такой до поры…

ОТСТУПЛЕНИЕ: Огромная просьба простить Гарика тех читателей, кем проблема адаптации в Москве пережита лично. А может и адаптация в другой стране. Гарик никого не хотел обидеть. Просто практически все (даже ГЛАВНАЯ ГЕРОИНЯ, которая еще не появилась) участницы этой истории родились в других городах. А попадание в чужую среду накладывает отпечаток. Проявляются как положительные, так и отрицательные черты. И они, безусловно, влияли как на Гарика, так и на весь ход истории.

Вобщем Дама крутела. Она приезжала раз в неделю к Гарику на машине с водителем и они проводили несколько часов вместе. Конечно, она уже не боялась мужа. Она могла его уже послать очень далеко. И это не давило. Давили понты. Типа «Вчера заходил ОДИНОЧЕНЬИЗВЕСТНЫЙАКТЕР» или «А меня хочет трахнуть ОДИНОЧЕНЬИЗВЕСТНЫЙПЕВЕЦ». Гарик же не видел в этом ничего особенного.
Актера он видел в компании. Ну, известный, ну сидел тихо и скромно, ибо был в завязке и, похоже, понимал, что играет роль свадебного генерала.
Певец же при личной встрече оказался не просто седовласым дамским угодником, а старым, седым, морщинистым ловеласом, который кадрит женщин с боязнью, что они согласятся. А в том, что ее кто-то хочет трахнуть ничего удивительного не было. Высокая, стройная, выглядящая моложе своих лет. Жгучая брюнетка кавказского типа. Одета дорого и ярко, хоть и абсолютно безвкусно.
В ее офисе вместо фотографии семьи стояло фото ее с Горбачевым. Ну, заходил он к ней как-то по делу.
Такие романы не прекращаются сразу, они затухают. Просто пламя положительных эмоций вначале испаряет капли отрицательных. Но постепенно капли превращаются в дождик, потом в ливень и огонь гаснет. Погас он и тут.
Так вот в мае в Москву приехала ялтинская блондинка и друзья встретились с ней. Она рассказала про свою подругу, которая живет в Москве. Ей 23 года. Сама из одного не самого богатого областного центра на Урале живет в Москве с 16 лет одна на квартире родственницы. Закончила какой то институт. Познакомилась с молодым англичанином на какой то тусовке. Любовь типа. Вначале жили в Москве-он тут работал, потом уехала с ним в Лондон. Но пожив там пол-года в его семье сбежала. Настоящих причин Гарик так никогда не узнал. Вобщем этакая леди Гамильтон. История была рассказана явно для одинокого Гарика, и они договорились поехать к ней все втроем на днях. Блондинка преследовала, конечно, свой меркантильный интерес. С другом трахнуться было надо, да негде. А приехать к леди Гамильтон просто перепихнуться нельзя. Вдруг та ошибочно подумает, что она блядь?
В общем через пару дней вся троица с шампанским и шоколадом вышла из машины Гарика и поднялась в коньковскую многоэтажку.
Звонок, сезам открылся и….
Это был удар, гром и молния. Гарик влюбился сразу и прочел то же в ее серых глазах.
На пороге стояла абсолютно обычная молодая девушка с бейсбольной битой в руках. Гарик вышел из ступора и дежурно пошутил по поводу биты и гостей. Лед был сломан, она улыбнулась, не дежурно, по настоящему.
Шатенка, примерно 165 на 55. Грудь единичка. Длина волос средняя. Нос немного длинноват, но не критично. Корма чуть великовата.
Еще только увидев ее, Гарик уже знал, что эту ночь он проведет здесь и с ней. Похоже, она тоже это знала. О чем разговаривали весь вечер Гарик помнил полохо. Наверное, просто ни о чем. Он все время думал о ней.
Когда настала пора расходиться по комнатам, блондинка вдруг сказала, что Гарик с другом должны лечь на полу в спальне (кровати там не было), а она с Леди на диване в столовой. Когда уже все присутствующие поняли что блондинка не блядь, Гарик, смотря в глаза Леди Гамильтон сказал, что целомудренной блондинке и другу он уступает диван, пусть там хоть всю ночь сонеты про Лауру слушает. Сам он с хозяйкой дома ляжет на полу. В противном случае под окном машина и через 40 минут он будет дома. Так как с другом у него отношения не половые, а спать он может дома.
Леди Гамильтон увела блондинку в комнату и долго, секунд тридцать добивалась ее согласия на вариант Гарика.
Гарик сходил в душ, вернувшись, медленно разделся догола, как бы подавая леди Гамильтон пример. Он лег на постеленный на полу матрац, а она пошла мыться. Из соседней комнаты доносились стоны блондинки. «Эка Петрарка ее заводит» подумал ехидный Гарик.
Леди вернулась пахнущая свежестью, стыдливо разделась и легла рядом. Гарик протянул руку и провел ей по горячему молодому телу. «Смешные существа эти женщины-подумал Гарик-вроде трахаться пришла, а зачем то после душа трусы натянула».
Тело отозвалось мелкой дрожью, она задышала чаще. Гарик обнял ее, начались поцелуи, взаимные ласки. Она абсолютно ничего не умела в сексе, но это с лихвой окупалось ее желанием и аналоговостью. Правда, тогда Гарик не знал этого термина. До появления КЛСа было еще четыре года.
Когда Гарик потянулся к штанам достать презерватив, она остановила его, прошуршала куда то и вернулась с запечатанной упаковкой на 144 штуки! Уже наутро Гарику была поведана история, что, улетая из Лондона, она специально приобрела еще там эти гандоны, так как собиралась в Москве трахаться не на шутку. А есть ли качественные изделия в Москве, она не знала. Ибо Гарик был ее вторым! мужчиной в жизни.
Они любили друг друга в простой миссионерской позе. Все три раза вечером, один утром и один днем. Они открывали друг друга для себя. Им не надо было разнообразить то, что и так приносило удовольствие. Они точно собирались жить вечно и оставляли остальные позиции и виды секса на потом. Между любовью они разговаривали так, словно просто давно не виделись, и никак не могли наговориться и налюбиться.
Утром они пили чай. Друг с лицом кота наевшегося до отвала сметаны, блондинка с лицом, а ля «как вы могли подумать такое» и с засосом на шее и Леди Гамильтон с Гариком счастливые как вся команда каравелл Колумба после крика «Земля». Они механически поддерживали утреннюю беседу и думали о том, как бы снова оказаться в постели.
Блондинка попросила Гарика заехать с ней на вокзал за чем-то. Он не успел ответить, Леди его опередила:
-Оставь его мне!
Вот так вот, не стесняясь, без предрассудков. Она просто вырвалась за рамки своего пуританского воспитания. Блондинка поняла, что спорить бесполезно.
Едва за ними закрылась входная дверь, они опять оказались в постели, на этот раз на огромном разложенном диване. Они провели на нем весь день. Конечно, заниматься любовью постоянно сил не было. Они просто изучали тела друг друга, ласкались и говорили о себе.
Опыта в отношениях с мужчинами у нее не было никакого, а с россиянами так вообще никакого. Она вообще была не как все. Тогда же она сказала ему фразу, очень важную как оказалось фразу:
-Я люблю тебя, и буду любить всю жизнь! Но вместе с тобой не буду точно, это выше моих сил, я не смогу.
Тогда Гарик просто не придал значения этим словам, а точнее услышал только то, чего слышать хотел, да и слышал довольно часто. А именно первое предложение. Но как показала жизнь-ключевым было не оно.
Где то в пятом часу Гарик собрался домой.
-Телефон свой дай-попросил он, одевая ботинки.
-А зачем?
-??????-ответить Гарику было нечего ибо он считал это само собой разумеющимся.
-Ну, видишь, сам не знаешь-говорила она абсолютно серьезно.
-Я это, позвоню, встретимся.
-А зачем?
-Ну как, повторим сегодняшний вечер…
-Мне это не надо-отрезала она.
Гарик видел, что она держится из последних сил, он только не понимал, зачем она это делает. Да и какая разница.
-Надо! Я – мужик и мне лучше знать!
Видно с таким обращением в Лондоне она не сталкивалась, и телефон был вручен. Причем он не сомневался, что верный.
По дороге, через весь город, словно вымерший в этот чудесный майский день, Гарик думал о случившемся. Его душа пела, но с другой стороны он понимал, что периодическим перепихоном эти отношения не ограничатся. Хотя какая ему разница, от жизни надо брать все! А потом, когда нибудь, он разберется. Он еще только додумывал эту мысль, а руки уже разворачивали руль. А до дома оставалось каких то метров 500…

КУЛЬМИНАЦИЯ. Собственно говоря, это не совсем кульминация, а так фаза плато.

Ему показалось, что дверь открылась даже раньше, чем он позвонил. Она стояла в том же виде, в котором он оставил ее полтора часа назад. Ему даже показалось что в воздухе присутствует ее запах, вернее их совместный, возникший во время занятий любовью. Он стоял на пороге с пустыми руками, не купил ни цветов, ни шампанского. Просто примчал себя.
-Я твою сигнализацию услышала-ответила она на не заданный вопрос.
Потом они опять оказались в постели, где и остались до утра.
Вечером раздался телефонный звонок, Леди подошла и в отличии от предыдущих звонков ушла говорить на кухню. Говорила минут 30, Гарик не прислушивался, но по обрывкам фраз понял, что с мужиком. Ну и звонок явно «междугородний». Вопросов задавать не стал, а просто отлюбил еще разок, на сон так сказать грядущий.
Утром уже надо было на работу, а с работы он опять отправился к ней. И так почти каждый день. Она каждый раз спрашивала, зачем он хочет приехать. Он же не утруждал себя ответами, просто приезжал, и она была ему рада. Правда, грустно рада.
Она очень стеснялась своей неопытности. Гарик проявлял весь свой такт, но иногда она бесилась:
-Ну брось меня! Я хуже других! Я ничего не умею!
Как то раз непосредственно перед очередным КСением Леди удалилась подмыться и сделала это настолько тщательно и обычным мылом, что естественная смазка не выделялась абсолютно несмотря на обычное возбуждение. Ну, если кто онанировал рукой одетой в строительную рукавицу тот поймет.
Гарик объяснил ей это – истерика.
Минет она тоже явно делала первые разы в жизни. Попытки подсказать вызывали истерики.
Она была лев по гороскопу, да еще и в день ВДВ рождена, может отсюда такая самоуверенность и обидчивость. Хотя в гороскопы Гарик не верил. Да и в ВДВ тоже.
Но все же, минет с ее стороны был довольно забавен. Она могла остановить этот свой неумелый, но очень трогательный процесс и начать рассматривать йенг, общаться с ним. За это конечно Гарик прощал отсутствие техники аля Zinger.
Вообще эти последние две – три недели мая были очень счастливыми для Гарика, может быть даже одними из самых счастливых в жизни. Время от времени ей названивал этот ее английский Нельсон, но Гарик не поднимал эту тему. Так он и жил то дома, то у нее.
В самом конце мая Гарик поехал домой, договорившись поехать кататься на речном трамвайчике на завтра. Но завтра не наступило, вернее, наступило, но по другому.
«Хочешь насмешить бога-расскажи ему о своих планах». С тех самых пор Гарик никогда не строил планы, потому что к нему неожиданно пришло ОЧЕНЬБОЛЬШОЕГОРЕ.
Конечно, такое когда нибудь к сожалению происходит практически с каждым. Для Гарика это навсегда поделило жизнь на до и после. На детство и взрослую жизнь. Появились седые волосы, он стал злее. Он понял наконец, что ВСЕ что с ним до этого происходило, все неприятности и радости это ПОЛНАЯХУЙНЯ.
Последующие дни он жил как в тумане. Так же в тумане прошли похороны. Выпитую водку он не считал. Да и не пьянила она. Просто голоса друзей из тумана сообщали что много. Друзья и родственники пытались с ним общаться, но он старался быть один, даже в компании.
Надо отдать должное окружающим-они оставили Гарика в покое, хотя и не теряли из поля зрения. Но Гарик твердо знал, что перенесет, что переживет, что это жизнь, что ЭТО нормально, хотя и так рано произошло.
Единственное, что было выше его сил-это находиться дома. И он перестал там появляться. Он оставался у друзей, у Леди Гамильтон.
Неожиданно появилась та самая замужняя Дама с соболезнованиями. Она уже съехала от мужа и жила одна. Пригласила в гости. Гарик был готов в гости хоть к самому дьяволу, только бы не быть дома. Так же в тумане он общался с ней, остался ночевать. Ну и трахнул ее в том же тумане, что и ел, спал, жил. Казалось, все эмоции ушли-остались одни инстинкты. Там же в кровати этой Дамы он механически засунул ее подруге, которая легла рядом. Дама к счастью в это время была на кухне. Но ведь размножение-такой же инстинкт.
Так прошло 2 месяца. Больше всего он отдалился от родственников. С ними в отличие от друзей нельзя было пить и их в отличие от женщин нельзя было трахать.
А в августе Гарик решил что пора возвращаться. Ведь он стал уже взрослым и надо жить головой, а не сердцем. А тут как раз друзья замутили поездку на море, и Гарик к ним присоединился. К нему словно к больному возвращались утраченные функции. Радоваться, смеяться, есть, ощущая вкус, пить, выбирая напитки, трахать не пизду, а женщину. Это был обычный дикий российский холостяцкий отдых со всеми вытекающими. Периодически он звонил то Даме, то Леди.
Вернулся он выздоровевшим. И столкнулся с проблемой выбора между Дамой и Леди. Между старым проверенным и новым неизведанным. Между спокойной богатой жизнью и жизнью в борьбе и неожиданностях. Между близостью душ и близостью тел.
Да и роль его в каждом из этих союзов с женщинами, родившимися под знаком льва, были разные. Ведущая и ведомая. Гуру и послушник. Потому что обе они быле разные. Кроме 10 лет разницы между ними была пропасть. И только Гарик был мостиком. Все это в очередной раз опровергало все гороскопы.
И два месяца Гарик метался между своим домом, Леди и Дамой. Ночь через ночь. Они обе и не подозревали о существовании соперницы. Что согласитесь в эпоху отсутствия мобильных телефонов, но присутствия АОНов было подвигом. Спасало наличие автомобиля и расстояние всего 8 километров между их домами.
С обеими он спал без резины. И в итоге Леди забеременела. Он уже готов был остаться только с ней, но та сама металась и не знала, как жить. И главное где? В Москве или в Лондоне. Она сделала аборт, сама, не посоветовавшись. И тут Гарик понял, что хватит.
Надо выбирать. И он выбрал, предпочел физические эмоции с неясным продолжением, спокойной богатой жизни с духовно близким человеком.
Ну не мудак, а? Нет не мудак. Дважды мудак! Ибо решил еще, и сообщить обо всем этом Даме. Решил, что так будет честно, да и мосты к отступлению отрезать. Забегая вперед скажу, что это был последний честный поступок такого рода у Гарика.
В процессе изложения мысли, огромные карие глаза Дамы стали белыми и холодными, полные губы сжались.
Единственное, что ее интересовало, так это почему Гарик, гад такой, в этой ситуации ипал ее без резины. А что было бы если…
Гарик не ответил. Также она напомнила ему, что он должен ей деньги. Нет, он не брал у нее в долг. Просто Дама по работе сделала для него одну вещь и не взяла гонорар. Гарик вернул деньги, купил цветы и поехал к Леди. Душа пела. Он ощущал себя Сизифом, избавившимся, наконец, от огромного валуна.
Но из физики известно, что если в сложной равновесной системе нарушить хотя бы один фактор, то равновесие нарушается.
Леди Гамильтон снова и снова повторяла, что любит, но вместе с Гариком никогда не будет. И что каждый лишний совместный день только усилит травму при будущем расставании. Гарик уже стал вдумываться в это. Надо было что то делать с Нельсоном.
Глупый, молодой Гарик. Он тогда не понимал, что самого себя за яйца укусить практически не возможно.
Леди Гамильтон уже переросла свой городок, переросла Москву. А Нельсон в свою очередь отличался от Гарика наличием паспорта United Kingdom.
Она разговаривала с ним почти каждый день. Он должен был приехать, но не приезжал по какой то причине. И в отличие от Гарика не знал про соперника.
У Гарика, же Леди каждый раз выясняла, зачем тот приезжает. И каждый раз полной уверенности, что дверь откроется, не было. Но дверь открывалась.
И тогда влюбленный идиот решил жениться. Для Гарика этот поступок был знаковый. После неудавшегося брака он был уверен, что печать в паспорте не значит ровным счетом ничего. И тут поступился принципами.
Предложение он сделал ясным октябрьским вечером на горах, которые навсегда останутся для людей его поколения Ленинскими. Через пару дней она согласилась, и они подали заявление.
Жизнь переменилась. Она перестала спрашивать, зачем Гарик приезжает, начала готовить (чего никогда не делала) всякие оригинальные блюда. Все вечера они проводили вместе, а по выходным гуляли в парке там же в Коньково.
Он начал узнавать о ее семье и понял, как она была закрыта. Он ведь и фамилии то ее не знал, романтик …
Он познакомился с ее мамой, приехавшей в Москву, она была не против брака. Леди, понимавшая что то в дизайне одежды, уже сделала эскиз свадебного платья.
Правда звонки Нельсона продолжались. На правах жениха Гарик спросил в чем дело. Она ответила, что Нельсон, в сущности, ей ничего не сделал плохого, а только хорошее. И все это постепенно сойдет на нет. Осознавший уже свою ошибку с выяснением отношений с Дамой, Гарик сильно настаивать не стал.
Ну и оставалось дело за малым. А именно сообщить об этом отцу и бабушке самого Гарика, которые с Леди знакомы конечно были, но в связи с некоторым отдалением (дома находиться Гарику все еще было тяжело).
И в один прекрасный день Гарик сообщил им это. Только тогда Гарик осознал (раньше даже и не задумывался) что ОЧЕНЬБОЛЬШОЕГОРЕ стукнуло родственников тоже. И вот сейчас почти полгода спустя они, наконец, заметили друг друга. Семейный вердикт был следующим:
-Типа Гарик, мальчик большой, жениться или не жениться разберешься сам, хотя конечно некоторые подозрения в плане поиска барышней московской прописки имеюцца, но прошло меньше полугода, надо бы год хоть траура выдержать. Не думал об этом?
Гарик не думал. Этот первый за последние полгода разговор с родственниками несколько вернул его на землю. И он задумался, «посмотрел вокруг себя».
Если решение брачевацца истинное и окончательное, то чуть подождать не проблема. Тем более, что причина веская. Вот только как сказать об этом Леди Гамильтон?
Она сама завела разговор, тема сразу напомнила недавний семейный совет. Может правда, что не все что советуют родственники-полная херь?
-Гарик, мне же придется у тебя прописаться….
Надо сказать, что все эти годы прописка в Москве у нее была временная.
-А что значит, придецца? Вроде не в 37 ом живем.
-Ну как, на работу легче устроиться, да и родственница возвращается - квартиру надо освобождать (вот возможная причина разговора)
Ну, работала она положим, у какого то знакомого, так что прописка тут не требовалась, а жить у Гарика можно было и без прописки. Но Гарик не хотел думать о любимом человеке плохо и решил перейти к основному вопросу, отсрочив тем самым вопрос прописки.
-Видишь ли, любимая, я сообщил родственникам о скорых переменах в матримониальном статусе…
--И….
-С кандидатурой они согласны, но….
-Что?????
-Они просят потерпеть полгода, сама понимаешь почему.
-А ты?
-Я считаю что это разумно
-А раньше, почему считал по другому?
-А раньше, брильянтовая моя, я вообще никак не считал!!!
-Но мы же уже….
-Что уже? Мама твоя поймет, а какие еще проблемы. Ни гостей, ни платья мы еще не заказали…
Прошло еще около месяца. Тема больше не поднималась, и все было по старому.
Нельсон продолжал звонить, отговорки те же.

РАЗВЯЗКА. Если что то завязалось и откульминировало как следует, пусть даже в фазе плато, развязаться должно обязательно!

И вот, в один декабрьский день, Гарик набрал ее номер, чтобы сообщить что едет. В ответ почти забытая отговорка. Зачем, не надо.
-Почему не надо
-Потому что Нельсон приехал в Россию!
Гарик знал, что Нельсон вполне мог приехать в Россию, ибо были какие то дела. Но Россия большая…
-Ну, приехал и приехал, я то тут причем?
-А он у меня
-??????
-Живет!
-Не понял, а какого рожна этот недорезанный колониалист у тебя? Ему на гостиницу не хватает?
-Ну не могу же я его выгнать…. Он в соседней комнате будет жить.
О том что все жены, с которыми спал Гарик, не трахаются с мужьями и о том что бывшие мужики всегда спят в соседней комнате Гарик знал.
-Ладненько, сейчас приеду. Посмотрю на этого Нельсона. Может у него глаз лишний. Да и за Фолкленды пора ответить!
-Нет, ты не приедешь. Никогда не приедешь.
Плач Леди прервался короткими гудками. Более трубку не снимали.
Гарик сел в руль и помчался туда. Звонил в дверь - не открыли. Спустился, сел в машину поехал, остановился, закурил. Посмотрел на ее окна. Окно горит, она в окне. Вернулся-не открыли. Уехал домой. Звонил Леди в течение политра водки, уснул. Так продолжалось пару дней. Неожиданно она сняла трубку. И также неожиданно сказала приезжай. Гарик приехал, она спустилась навстречу.
-Я твою сигнализацию услышала-как когда то ответила Леди на не заданный вопрос.
Она опять начала рассказывать историю о том, что будет любить всю жизнь, но жить вместе не сможет, про несчастного страдающего Нельсона.
-Ну и как же этот молодой страдающий Вертер тебя отпустил со мной встретицца?
-А он это… ну … нет его дома, он в посольстве….
-А зачем?
-Ну визу мне не дают договаривацца поехал.
И тут все встало на свои места…
Домой Гарик ехал медленно, музыку впопыхах забыл дома, и калейдоскоп фактов складывался как в детской волшебной трубе. Он понял, что его все время настораживало. А настораживало его то, что при всей близости он ее не понимал.
Даже в женских поступках есть логика, правда женская, нелогичная. Даже не логика, а причинно следственная связь. И все поступки направлены на какую то цель.
Естесственно, что 23 летней незамужней девушке, живущей временно в Москве и не имеющей ни официальной работы, ни собственности визу никто в Англию давать не собирался. Поэтому ставка была на два поля сразу. Где-то выгорит.
Чувства… Как ни странно Гарик в них верил. И верит до сих пор. А все остальное-карабканье провинциалки вверх по лестнице, стремление вырваться как можно дальше от уральского городка и всего что с ним связано…
Ну кто бросит в нее за это камень? Гарик не бросил, понял и простил.
Но это было позже, а пока он ехал по грязной зимней предновогодней Москве и размышлял о том, что слишком много черного произошло за этот 95 год. И как много нового и важного. И необходимого. Гарик подумал, что следующий год будет хорошим-жизнь она в полосочку-черная, белая. Он был неисправимым оптимистом.
Жизнь продолжалась.

ПОСЛЕСЛОВИЕ, которое должно быть в любой истории.
Конечно, Гарик пытался еще все вернуть. Но скорее по инерции. Все же он был упертый. Овен. А скорее, по какой то другой причине, ведь в гороскопы он не верит.
Потом наступил Новый год, который принес много нового, но это уже тема для следующей истории. Леди Гамильтон уехала с Нельсоном.
Она периодически звонила, но с Гариком говорила редко-может раз в полгода. На автоответчике сообщений не оставляла, звонила только когда была одна.
В каждом разговоре она рассказывала, что все еще любит Гарика и как ни странно, Гарик, которому уже это было все равно, верил.
Он отвечал, что если любит, то уж рейса три в день из Лондона летает. А сам боялся, что после такого разговора следующий звонок будет откуда нибудь из Шереметьево, а то и из домофона.
Тем временем она выучила язык, устроилась на нормальную работу. Бросила, в конце концов, Нельсона. Ну, действительно, теперь то чего его жалеть-он же свою миссию выполнил.
Как-то раз приехала в Москву в командировку, Гарик пригласил ее домой. Воистину «Фарш невозможно провернуть назад
И мясо ни на миг не восстановишь».
Прошло всего четыре года, а к этой растолстевшей ненакрашенной (практически англичанке) бизнесвумен не тянуло совсем. И она почувствовала это, от формального предложения остаться отказалась.
Еще через пару лет, она объявилась, сообщила, что купила дом в Бирмингеме и если Гарик хочет, то может приехать. Может даже навсегда…
Он сказал что подумает. Он знал, что предложение искреннее, что бытовые проблемы Леди уже решила и хочет личного счастья. В который раз перед Гариком возникла проблема выбора. И в который раз он решил ее сам. Ну, может не совсем сам, а с поллитрой. Может с целой литрой.
И не позвонил. Никогда больше не позвонил.
Ну не мудак?

--------------------

На мыльно точильно дрочильном заводе
Работает маленький Пьер
Намылит наточит надрочит, хохочет
И думает он инженер