Клуб Любителей Секса (КЛС): 100-й пост. История одной любви

Последнее время совсем не пишется. Или только в подпитии… Почему-то не о веселом… Восторги от платной любви стихли также быстро как и появились… Почему-то не пишется про платную любовь. Может быть, не стОит она того…
А пишется про любовь настоящую.

----

Она была из другого города.

Познакомились в интернете. В чате, где он жил уже года два, где ему все были давно знакомы. Где она была новичком, но новичком талантливым, одаренным, на нее нельзя было не обратить внимание. Кажется, она сходу отбила его у текущей виртуальной подружки. Во всех своих строчках на экране она сразу стала для него женщиной. И не могла оказаться в жизни, в реале, ни кем другим. Он верил в это с самого начала.

На второй день обменялись аськами.
Привет-привет. Вы так красиво пишете, сударыня, позвольте в этом признаться. Конечно, можно на ты. Конечно, можно прислать фотку. Ну как?:) Симпатичный?:) А вы просто великолепны. И вовсе не преувеличиваю.
И ведь не преувеличивал…

Искала ли она в виртуале свое счастье? Наверное, да. А он к тому времени уже мог очаровывать "на спор". Охмурить любую… Ведь это так просто… Какие мерзкие слова… Разве он не мог тоже искать? Разве это плохо – писать женщине красивые слова? Разве это плохо – искренне ею восхищаться? Ведь он тоже не был свободен от одиночества…

Она присылала ему свои стихи и отрывки из диссертации. Стихи он понимал, они ему нравились. Диссертация, как ни странно, тоже.

Она рассказывала о себе все больше и больше. Что у нее есть плюшевый медвежонок. Что она любит свой город. Что она живет с мужем. И что не живет с мужем.

Потом она сообщила, что приедет в его город на несколько дней.

Он встречал ее на вокзале. С цветами. Волновался, какая же она на самом деле. Волновался за чувство первого взгляда. Он знал, что все поймет с первого взгляда. Либо да, либо нет. Или-или… Она вышла. Ее улыбка. Есть! Сработало! Она!
Куда мы едем? Ко мне. Он совсем забыл, что она вовсе не говорила, что едет к нему. Но не дал ей возразить. Позволь угостить тебя с дороги. Я приготовил ужин…

Потом была первая ночь. На ее лице была растерянность. Она говорила, что у нее уже давно, много месяцев никого не было. Что ей негде жить кроме как в семье мужа. Но ему она не нужна. Что она отвыкла. Что ей страшно.
Он говорил ей, что все будет хорошо. Читал стихи, не свои, Есенина, гладил ее волосы, тихонько целовал. И раздевал, медленно преодолевая ее слабое сопротивление. Иногда он вспоминал чужие слова, прочитанные в насквозь вульгарных книгах. Не бойся милая, это ведь бог создал…
Не жалею, не зову, не плачу. Все пройдет, как с белых яблонь дым.

Как и всем влюбленным, во все времена, и до и после, им казалось, что это не пройдет никогда. Ведь у них уже столько было позади у каждого, и любовь, и потери. Не сговариваясь, они признавались друг-другу, что больше всего на свете хотят сберечь эти отношения.

Потом пришло лето. Эти три месяца она жила в его городе, в его доме. У них совсем не было денег, он перебивался случайными статьями, за которые платили по 50 баксов в месяц. Когда не оставалось денег, он садился с утра в машину и ехал зарабатывать. Среди ночи привозил ей сумки с фруктами, вино, икру и карточку для интернета. Она писала стихи и дарила ему себя. И говорила, что любит цветы. Он мысленно обещал самому себе, но в следующий раз почему-то покупал мясо и водку. Быть может, у него не было денег на дорогие цветы, а подарить дешевые он стеснялся? Она ему прощала и говорила как ей хорошо.

В ней проснулась Женщина. Мало того, в ней проснулась распутная женщина. Ни одна шлюха не могла сравниться с нею в постели. Ибо ее распущенность не была куплена за деньги, и она была распутной только для него одного. Она хотела, всеми чувствами своей души хотела отдавать все и отдавала. Неужели у нее никто до этого ничего не брал?
Милый, ты же можешь делать со мной все что захочешь. Тебе нравится мое вечернее платье? Хочешь, я для тебя его надену? Хочешь меня прямо в нем, сзади? Пожалуйста. Тебе так удобно, если я встану коленями на краешек кровати? Хочешь кончить мне в лицо? Да, милый, да. Это все для тебя. Хочешь заснуть, оставаясь во мне? Хочешь, чтобы я заснула с ним во рту? Да, милый, мне очень хорошо с тобой.

Кто-нибудь из вас просыпался, уже находясь в женщине? Когда желание возвращается еще во сне, а просыпаетесь вы от того, что ваша женщина имеет честь предложить вам себя на утро? Попробуйте как-нибудь на досуге.

Осенью она вернулась в свой город. Он не хотел ее отпускать. Обещал ей, что скоро все будет хорошо, что найдет работу, что они проживут. Он просил ее не уезжать.
К ее чести, она никогда не упрекала за деньги. Но много раз повторяла, что любит свой город, что у нее там есть работа. Что она как бы замужем. Что еще обязательно приедет. Что ей нужно съездить хотя бы для того, чтобы развестись…
Простим женщине ее боязнь сжечь за собой мосты.

Он нашел себе работу.
Когда облетели последние листья, его отправили в служебную командировку. Она встречала его на вокзале… с ключами от съемной квартиры. И отдалась еще в прихожей, не желая терять ни секунды, как была, в строгом деловом костюме опустилась на грязный пол и потянула за собой.
Милый, сильнее! Еще! Да! В меня, милый, сегодня можно в меня!
Она не желала его отпускать, не давала от себя оторваться. Она обожала чувствовать, как в нее врывается горячая струя. Она говорила, что для нее нет ничего прекрасней этого момента. Изо всех сил она обвивала его ногами, ее руки прижимали его голову к своей груди. Он смог подняться, лишь когда связал ей руки ее же платком. Отнес на постель. И только после третьего раза ненадолго оставил. В ближайшем ночном магазине на все деньги купил корзину вина, виноград и сигареты…
Еще три дня для них не существовало никого на свете. Потом она позвонила мужу и сказала, что возвращается. Он уехал в свой город.

Вы думаете, это был предел? Нет, дорогие мои, я расскажу вам, что еще бывает на свете.

Они не виделись месяца два. Перед самым Новым годом их пригласили в гости на день рождения. Он даже не догадывался, что там с нею встретится.
Они сидели рядом за столом, совсем не разговаривая друг с другом. Ведь они привыкли разговаривать наедине. Она была красива, весела, непринужденна, дразнила его, кокетничая с другими. Ведь знала же, что им не было суждено остаться в тот вечер одним.
Он решил, что лучше всего будет напиться.
Она коснулась его коленом. Что это? Откуда это взялось так мгновенно? Или он просто не замечал… желание… свет чувственности… запах женщины, для которой еще не наступил предел откровения? И которая хочет этот предел переступить?
Можно ли иметь женщину в присутствии целой толпы народу? А так, чтобы еще никто не заметил? Еще как можно…
Под скатертью, невидимо для окружающих он проник в нее пальцами. Наклонился и делал вид, что что-то шепчет. А на самом деле просто шевелил губами и тихонько касался уха. Она внешне никак не изменилась, может быть лишь на время отвлеклась от разговора. И короткие, очень короткие взгляды в его сторону, но не в глаза, а вниз и немного в сторону, искоса.
Только не выдай нас, милый...
Его пальцы просто внутри, горячем и влажном, без всякого движения. Она только сжала мышцы и тоже не шевелилась, а потом... ну как это передать? Он почувствовал, как под подушечкам пальцев побежали волны, сперва чуть слабые, потом тут же сильные, очень сильные... Он заметил, что она перестала дышать.
Через минуту эти неизвестные ему прежде сокращения стихли. Ее тело больше не желало ничьего присутствия в себе, и потихоньку рука ее покинула.

И ведь и это еще не финал истории…

Они встретились вновь через год. Иногда он писал ей письма, звонил, она не хотела разговаривать. Не бросала трубки, а просто односложно отвечала. Да. Нет. Все хорошо. Да, скоро, может быть, не знаю.
Он ждал ее.
Ее стихи становились все безжалостней, и к себе, и к жизни.
Через год она развелась с мужем и… приехала к нему. Вы думаете, это было счастье? Ей просто стало негде ночевать. Они не прожили и трех месяцев…
Она приехала с душевным надломом, потеряв всякий интерес к жизни. Она ничего не рассказывала об этом годе, он мог лишь догадываться. Она просила ни о чем ее не спрашивать. Он не спрашивал. Она просила ее не трогать. Он не трогал. Она не просила подождать и ничего не обещала.
Он пытался разобраться в этом тупике… и не находил решения.
Она больше не хотела быть его женщиной. Она обрела личную свободу. Или личную пустоту.
Разве можно жить с женщиной, которой ты не нужен?
Она не говорила, что это пройдет.
Разве можно спать с женщиной, не касаясь ее?
Она вздрагивала от его случайных прикосновений.
Он ждал.
Она говорила, что ничего не ждет.
Разве можно жить с нелюбящей женщиной?
Можно, но не жить.

Он ей так и сказал.

В один из дней за ней пришла машина, и не прощаясь она исчезла.

Через месяц он узнал, что она вышла замуж.

Вы всё ждете финала? А ведь его нет до сих пор.

Как ни странно, но ей удалось сберечь с ним отношения. Он иногда получает письма с ее новыми стихами. Что-то отвечает по аське. Типа, как дела – хорошо. Иногда она звонит ему, и тогда он рассказывает ей, какой он был дурак, что так ничего и не понял.

Перед тем как закончить эту историю, он позвонил ей сам.
- Как дела?
- Спасибо хорошо, рада тебя слышать.
- Мужа любишь?
- Люблю. Если соберусь разводиться – позвоню.
- Ладно, пока. Иди мужа люби.

Поживем еще.

--------------------

Взялся за грудь - говори что-нибудь