Клуб Любителей Секса (КЛС): 1001 Ночь (Часть 1)

- И царь поднялся, совершил омовение и воззвал к великому Аллаху с правдивым намерением, а потом он призвал свою жену на ложе и познал ее в это же время, и она зачала от него…
- Стой, стой! Что за хуйня? Что значит познал? – Запротестовал Шахрияр. Что ты целку из себя корчишь? Вдул царь жене, так и говори.
- Ну, вдул. – Скромно потупив взор, ответила Шахерезада.
- Вот, видишь? Уже лучше у тебя получается. Давай дальше.
Шахерезада вздохнула полной грудью, и проговорила скороговоркой:
- А потом они поссали друг на друга, и жена отсосала у него…
- Класс! Вот это уже совсем другое дело!
- Правда? Вам нравится? – Спросила красавица, и подняла свои прекрасные глаза на царя.
- Да ну нах! Говнище и паибень. Просто ГАВНИЩЕ И ПАИБЕНЬ! Точнее не скажешь. Сколько можно? Всё из тебя надо клещами вытягивать. - Поморщился Шахрияр, дыхнул на перстень, протер камень широким рукавом, полюбовался с минуту на его сияние, и продолжил:
- Вот у вас, свет моих очей, царь Юнан, покрыт оспой. А между прочим, темка оспы не хуя не раскрыта. Ни про гной, ни слова не сказала, ни про нарывы там, или чесотку. Хуета, ваш рассказ милая, поэтому завтра с утра, будьте любезны, головушку на плаху, и ниибёт!

Шахерезада нервно дёрнула плечиком, и как бы невзначай, типа случайно, ножкой так лягнула, и в разрезе её одежд показалась эта самая стройная ножка. И молчит, сучка. Затаилась, и ждёт. Ждала не долго. Шахрияр на красавицу посмотрел, хуй с ним, думает. Ебать уже не буду сегодня, пора делами заниматься. Хотя и хочется очень, хороша эта последняя жена, да и пиздеть складно умеет. А шероховатости в сказках выправить можно. С этими мыслями, Шахрияр подвинулся сзади к рассказчице, просунул свои руки ей подмышки, и помял её упругую грудь. Оставшись доволен тактильными ощущениями, султан сказал:
- Ладно, хуй с тобой. Живи еще до следующего утра. Но ужо смотри у меня, если снова хуйню расскажешь, пизда тебе. Секир-башка, ясно?
- Ясно, хуле. – Уныло ответила красавица.

Слоны уж просрались небось с утра, надо парад слонов принять. Да визирю пиздюлей отвесить за вчерашний рахат-лукум. Свежий, свежий, блять! Сэкономил сволота, на султановом желудке. Срался весь вечер вчера. Потом гостей принять, и всех дел. Впрочем, гости пусть в пизду идут, я лучше пораньше в опочивальню пойду сегодня.

***
- Ну, давай, хорош валяться. Придумала чего ни будь стоящее? – Спросил Шахрияр, поднимаясь на ложе. Шахерезада отвечает, что мол, придумала и может продолжать. И когда наступила ночь, она продолжила:
- Надо отметить, что Будур была нежна и прекрасна, как цветок розы…
Шахрияр поморщился, замахал руками, и сказал:
- Опять за своё? Говори по человечески. Если тёлка пиздатая, то так и скажи, пиздатая мол. А ты, цветок, цветок.… На хуй мне эти аллегории? Я себе сам домыслю, как роза она была или как кактус… давай дальше, хуярь.

И Шахерезада продолжала:
- Визирь боялся, что кто ни будь, может лишить её невинн... ой! Не то сказала… выебать её, и повесил на дверях дочери колокольчик. И приставил к её опочивальне евнуха, и велел ему не спать. А к евнуху приставил говорящего осла, что бы уже совсем точно быть уверенным, что дочь его никто не… выебет. Да, именно не выебет. Нормально?
- Спрашиваешь? Давай, не тяни резину, что дальше было?
Шахерезада заёрзала от радости на подушках, и продолжила, уже смелее:
- И вот наступила ночь. У Будур чешется всё, хуле, девка в самом соку. Она евнуха зовёт, и говорит, нет ли у него огурчика там, или кабачка, необходимого размера. И показывает, размерчик наглядно, руками так разводит. А руки сами в стороны расходятся, всё шире и шире. Таких нет, отвечает евнух. Да и попадёт тебе девка от отца за дефлорацию, пусть и овощную. Но я, говорит евнух, знаю способ, чтобы и жемчужину твою оставить не просверленной, и удовольствие получить. Это как, спрашивает Будур. В этот самый момент в спальню просунулась рожа осла. Смотрит осёл, прислушивается, и глазки свои щурит так, хитро. Щас, говорит евнух, ослом займусь и приду.

Вышел из опочивальни, насыпал овсу бобов в миску, и говорит, мол жри давай, сволочь вислоухая. Ночь длинная, хуле натощак пизду сторожить. Осёл пожрал, и в сон его потянуло. Он бобов отродясь не вкушал, только солому, ну или хлебушка там, по праздникам.

Осёл задремал, а евнух, сняв тихонько с дверей колокольчик, засунул его за пояс и в спальню к Будур прошмыгнул. Давай, говорит евнух. Покажи предмет, жаждущий сладострастия. Будур, сбросила одежды, и явила миру свою пизду. Да, говорит евнух, хороша, бесспорно. Ну, ложись давай, посмотрим, что можно сделать. Царевна легла и ножки раздвинула в разные стороны. Евнух тут и говорит, что мол хочу тайну сохранить, поэтому давай-ка красавица, на глаза твои прекрасные повязочку пристроим. Царевна на все условия соглашается, только говорит поскорее бы. Евнух припал к Будуровой промежности, и давай отлизывать что было сил и умения. Царевна стонет, евнух в раж вошёл, и наяривает. Тут царевна и говорит, всё это прелестно уважаемый, но я бы хотела для полноты ощущения и внутрь что ни будь употребить. Евнух подумал с минуту, и отвечает, что для внутреннего использования имеет в наличии некий девайс. Щас, говорит, один момент, и к ослу бежит. Жывотнае спит себе, после бобов слюни распустил, улыбается во сне. Евнух растолкал осла, тот зенки открыл, смотрит, колокольчика нет на двери. Он запаниковал, блять, говорит, пиздец теперь мне. Убьёт хозяин. Евнух его успокоил, не ссы, говорит. Это сон, понимаешь. Осёл не верит, башкой трясёт, чуть не плачет от горя. Тогда евнух подводит осла к миске и говорит.
- Смотри, паскуда ушастая. Видишь что у тебя в миске? Бобы! Ты когда ни будь за свою жизнь бобы жрал? Нет? Вот то-то и оно, блять. В лучшем случае овса давали. Так что, сон это. А во сне всё можно, даже то, чего нельзя. А теперь дуй в спальню, там царевна заждалась тебя уже.

Осёл заглянул в опочивальню, а там Будур на шелках раскинулась, трогает себя за пизду, и стонет. Приди ко мне, говорит, и познай на хуй. Евнух шепчет ослу на ухо, что мол, царевна просила в очко её познать, так как даже во сне боится гнева папашиного, на предмет дефлорации. Осла долго упрашивать не пришлось, подбежал он к царевне, пристроился между ног, и вдул её по самые свои ослиные помидоры. Царевна как заорёт от неожиданности, и давай огузком своим точёным навстречу жывотнаму подавать. Евнух стоит рядом и подбадривает, типа давай-давай…

Постоял с минуту, потом вытащил звоночек из-за пояса, и ослу в жопу вставил. Осёл распалился, не чувствует ничего, звона не слышит, знай себе царевну поёбывает. А евнух тихонечко так к дверям отходит. Вышел из спальни, и прямиком к царю. По дороге об дверной косяк мордой приложился. Растолкал евнух владыку, и говорит:
- О великий отец всех, блять народов. Вставай, и пойдём со мной, хочу тебе, владыка всего земного и небесного показать, как твой грязный осёл творит беспредел с царевной Будур. Да ещё в жопу себе звонок вставил, смеха ради, для большего вашего унижения. И меня вот ещё в лоб копытом приложил, видишь, как я пострадал во спасение чести семейства…

Вбегают они в спальню Будур, и видит царь, что творится отвратительный зоофилический процесс с его любимой дочкой, и приходит, ясен хуй в негодование.
- Что за хуйня! – Заорал царь.
Дочка с перепугу вскочить попыталась, да что-то там у неё в недрах заклинило, и осёл отскочить тоже не может. Будур повязку сорвала, и ещё больше перепугалась. Пиздец, думает. Папаша убьёт меня теперь на хуй. Крутанулась на кровати, и поползла раком в угол, а осёл за ней волочится, и говорит:
- Не ссы, красавица. Всё в порядке, это сон.
Затем повернулся к царю, и говорит ему:
- Вы это… не стесняйтесь если что. Можете добавить экспрессии нашему соитию, в виде инцеста, так сказать. Рот то у дочки свободен, если что. Присоединяйтесь, папаша…

Папаша не долго думая, выхватил меч у одного из вбежавших следом стражников, и отхуячил у осла голову с одного удара. Потом повернулся в сторону евнуха и говорит:
- Никому нельзя верить в этом ёбаном государстве. Даже ослам. Только ты остался у меня верный слуга. На повышение пойдешь, будешь теперь мне жопу вытирать и ополаскивать после срачки, а ещё…

***
В этот момент наступило утро, Шахерезада прервала дозволенные ей речи, и обратилась к Шахрияру:
- Ну как? Усладила я слух государя моего, или ни хуя?
Шахрияр очнулся от будоражащих его мысли картинок, и с удивлением обнаружил, что одной рукой он гоняет своего дружка, а второй, ковыряется в пизде Шахерезады. Причем уже достаточно долго, судя по влажности последней.
- Нихуёво! – Ответил Шахрияр, вытащил руку из пизды своей супруги, посмотрел на неё на фоне утреннего рассвета, облизал, призадумался немного, и добавил:
- Можешь ведь когда хочешь. Знаешь что, живи пока, понравился мне рассказ твой. Давай сегодня ночью тему говна раскрой, да пошире. Чтоб не просто там, поверхностно, а с сюжетной линией. А мне пора. Дела, блять. Ну, до вечера…

2008 vpr

1001 ночь (часть вторая, и последняя)

- Что-то припозднился ты сегодня, мой повелитель… - Начала было Шахерезада, но Шахрияр оборвал её на полуслове:
- Давай покороче разворачивай тему, ибо я подзаёбся сегодня. Да и поздно уже, ты права. Давай-давай, не спи на ходу, я пока переоблачаться ко сну буду, а ты хуярь по быстрому, уплочено. Хе-хе.

С этими словами Шахрияр сбросил с себя одежды, влез в байковою ночнушку, и взгромоздился на ложе. По традиции, одну руку он тут же запустил под одежды супруги, которая покорно раздвинула ноги, и трепетно подалась навстречу руке мужа, уже влажной пелоткой. Вторая рука владыки, привычным движением вытащила на свет божий одноглазого змея.
- Ну, ты чего, долго вола будешь ебать? – Снова поторопил Шахерезаду царь.

Шахерезада устроилась поудобнее, и начала дозволенные ей речи:
- С того самого дня, евнух Абдулла, стал главным подтиральщиком, и ополаскивателем задницы своего султана. У него в штате работало ещё двадцать два подтиральщика, но рангом пониже. Ведь прикоснуться к августейшей заднице султана мог только Абдулла. Остальные были заняты изготовлением ароматизированного папируса, подогревом воды, заготовкой ветоши, и сбором каловых масс. Испражнения проходили досмотр придворным лекарем, на предмет наличия червей, и других инородных тел, а затем отправлялись к звездочёту, который, размазывал царский кал на стекло, и смотрел через него на звёзды. Наутро звездочёт готовил гороскоп, без которого не начинался ни один день владыки.
- Хорошо. И очень познавательно. А я и не ведал до сей поры, откуда берутся эти самые гороскопы. Оказывается, я сам их высираю. – Сказал Шахрияр, и отпустив пробудившегося змея, с любовью погладил себя по жопе.

Шахерезада тем временем продолжала:
- Но был среди сборщиков ветоши один молодой, и очень честолюбивый работник. Он давно уже метил на место главного полоскателя, и втайне готовил план, который позволил бы ему занять эту должность. И вот однажды, после очередного опорожнения желудка…
- После срачки. – Поправил Шахрияр супругу.
- Да, конечно, после срачки, когда каловые массы заняли своё место на золотом подносе, и все двадцать работников засуетились, каждый на своём рабочем месте, сборщик ветоши, пользуясь всеобщим волнением, всегда сопровождавшим этот процесс, незаметно подкрался к подносу, и схватив с него говно владыки, быстро запихнул его себе в рот. В этот самый момент он услышал крик старшего: «Ветошь давайте, быстро!», и бросился выполнять положенные по регламенту действия.
Пропажа дерьма обнаружилась спустя несколько минут. Когда вычищенная и омытая жопа царя исчезла из отверстия в сральне, все находящиеся внутри помещения услышали вой сборщиков кала. Они рвали на себе волосы, и падали ниц. «О, мы несчастные!», кричали они, и бились головами об пол. «Что мы скажем лекарю, и звездочёту?».

Первым пришёл в себя Абдулла. Как и положено старшему сральни, он взял ситуацию под контроль. «Заткнитесь, ублюдки!», закричал он. «Если из этой комнаты выйдет инфа о пропаже царского говна, тогда точно, не сносить нам всем головы». Идея родилась в голове Абдуллы, как всегда, мгновенно. «Кто срать хочет?», спросил он, но никто из обслуги не отозвался. То ли по причине того, что на работу они все заступали натощак, то ли из-за обуявшего их страха, ни один из них не смог бы выдавить из себя ни грамма кала. Тогда, находчивый Абдулла велел одному из работников, метнуться по быстрому в слоновник.

Вскоре на золотом подносе красовалась кучка слоновьего говна, смешанная с мочой Абдуллы, для придания ей вязкости и пластичности. Царский лекарь, был слегка навеселе, и внешних отличий не заметил. Звездочёту вообще всё было до пизды.

***

Утром, в царских покоях, как всегда было многолюдно. Участники вчерашнего проёба говна, жались по стенке, и дрожали от страха. Первым выступил вперёд лекарь. В руках его был небольшой сосуд. И лекарь молвил следующее: «Владыка, беспезды, ваш вчерашний высер произвёл на меня неизгладимое впечатление. Первым делом, я бы на вашем месте приказал отхуячить головы вашему шеф-повару, и всем посудомойкам». С этими словами, он извлёк из сосуда отвратительного червя, невьебенных размеров, с прилипшей к его бокам соломой, и такого же размера прусака. Прусак был ещё жив, и хитро водил усами по сторонам. Все присутствующие, включая самого султана, и его супругу, не сговариваясь начали блевать. Вдоволь наблевавшись, султан объявил технический перерыв на переодевание и казнь повара и посудомоек.

После перерыва, наступила очередь звездочёта. Он, как и положено эзотерику, многозначительно и отрешённо оглядел присутствующих, и сказал следующее: «Гороскоп, сделанный мною вчера, на основе вашего божественного говна, говорит о том, что нынче у вас очень важный день. Во время утреннего парада слонов, вам, мой владыка, надлежит держать хобот с подветренной стороны, и ни в коем случае не стоит запихивать его в жопу впереди идущего слона, как вы обычно делаете, потому что у него сегодня во время парада случится понос с продрисью». Султан вскочил с места, и багровея от гнева, заорал: «Никогда я не пихал никакой хобот никому в жопу, что за бред вы несёте, уважаемый?». Звездочёт ответил, мол что звёзды не врут ни хуя, и всё сказанное было ему свыше. И добавил, что у него есть и приятная весть для султана. Его вчерашнее соитие со слонихой Азизой, принесло таки свой результат. Азиза понесла от него, султана, и через два года у владыки будет дофин с хоботком. Теперь уже и жена султана вскочила с места и закричала: «Так вот почему ты не познаёшь меня последние дни. В слоновник шастаешь, зоофил хренов!».

- Всё закончилось всеобщим мордобоем. Особенно свирепствовал султан. А вот молодой и честолюбивый сборщик ветоши, удовлетворил свои амбиции тем, что продержав царское говно за щекой до утра, (уж очень он был испуган своим поступком), в конце концов, проглотил его, когда кто-то протянул его по спине посохом, во время утренних разборок. Он целую неделю ходил гордый собой, и не срал, осознавая, чьё говно плещется в его кишечнике. Довольствуйся малым, говорят мудрецы – Подвела итог Шахерезада, и когда занялся рассвет, прекратила дозволенные речи…

- Мы довольны рассказом. – Ответил Шахрияр. С сегодняшнего дня объявляется амнистия на весь женский род в моём царстве-государстве… беспезды!

2008 vpr